Костяная стрелка лешьей указки завращалась как бешеная, потом вдруг сорвалась с иглы, пролетела с полшага и упала на траву.
– Это здесь, – проронил мальчик, взглянув на траву. – Рах зарыл сумку здесь.
– Ты уверен? – взволнованно спросила матушка Евдокия.
Мальчик кивнул.
– Да.
Он уже стоял на ногах, однако без посторонней поддержки обойтись еще не мог.
– Как ты себя чувствуешь, Ростих? – спросила Евдокия.
Мальчик слабо улыбнулся и ответил:
– Нормально. Нужно достать сумку.
Глеб вынул из ножен кинжал и присел на корточки. Несколькими точными, скупыми движениями он взрезал дерн и убрал его в сторону, затем ковырнул клинком землю. Клинок сразу же наткнулся на что-то твердое.
Глеб отложил кинжал и дальше стал копать руками. Вскоре из земли показался угол черной кожаной сумки. Ставр, стоя над Глебом, слегка присвистнул.
– Вот это да! А мальчишка-то не соврал!
Откинув несколько пригоршней земли, Глеб ухватился за ремень и потянул. Сумка медленно выползла из земли. Поставив ее на траву, Глеб поднял взгляд на мальчика и спросил:
– Ростих, ты хочешь, чтобы я ее открыл?
Мальчик кивнул:
– Да. Вам надо на это посмотреть.
Глеб опустил взгляд на сумку и, поколдовав над позолоченными замками, нешироко распахнул ее. Исследовал взглядом ее содержимое, затем, слегка отпрянув, позволил заглянуть в сумку Евдокии и Ставру.
– Что это такое? – спросила Евдокия, разглядывая странный серебристый цилиндр, лежащий на дне сумки.
Мальчик сглотнул слюну и ответил:
– Это контейнер. Ни в коем случае не открывайте его.
– Чем он так опасен? – спросил Глеб.
– Я… Я скажу это вам. Но наедине.
Брови матушки Евдокии удивленно приподнялись.
– Ты хочешь поговорить с Первоходом наедине? – неуверенно спросила она.
Мальчик кивнул.
– Да. Простите, но так нужно.
– Я не согласен! – яростно воскликнул Ставр. – Мы вместе шли сюда через все Гиблое место, и теперь я не уйду, пока не…
– Ставр! – Евдокия положила руку ему на плечо. – Мы сделаем, как он просит.
– Но…
– Мы сделаем это, – повторила проповедница.
Парень вздохнул и удрученно произнес:
– Вот так всегда… Ладно. Наедине так наедине.
Евдокия помогла Ростиху сесть на траву, затем взяла Ставра под руку и отвела его в сторону.
– Что в контейнере? – спросил Глеб, разглядывая мальчишку.
– Ваше будущее, – устало ответил тот. – Дело в том, что я… не принадлежу вашему времени.
– Это я уже понял, – небрежно проронил Глеб. – Из какого века ты прибыл?
– Из двадцать первого. Две тысячи пятьдесят первый год.
По лицу Глеба пробежала тень.
– Ты русский? – спросил он.
– Мой отец русский. Он и дал мне славянское имя. – Мальчик улыбнулся и пояснил: – У нас это сейчас модно.
– И как там у вас, в пятьдесят первом? – хрипло поинтересовался Глеб. – Россия еще есть на карте мира?
Мальчик кивнул.
– Да. Но с переходом на новые виды топлива ее положение пошатнулось. К тому же Зон стало слишком много.
– Зон? – Глеб прищурился. – О каких зонах ты говоришь?
– Несколько лет назад на одной из атомных станций произошла авария. Она спровоцировала глобальный катаклизм. По всей планете образовались жуткие места, которые мы называем Зонами. В этих местах время и пространство ведут себя не так, как нужно.
Мальчик облизнул сухие, обескровленные губы и продолжил свой рассказ:
– Я ждал отца. Мы собирались лететь на экскурсию в новый научный центр. Мой отец – важная шишка в Сообществе Первых. Он оставил меня в челноке одного. А потом… Потом в челнок ворвался Рах с контейнером под мышкой и взял меня в заложники.
– Где он раздобыл этот контейнер? – спросил Глеб, пристально разглядывая мальчика.
– Выкрал из спецхранилища. Но с территории хранилища уйти не успел. Он взял меня в заложники и поднял корабль в воздух. Мы успели только взлететь, а потом ловчие сбили нас. Челнок совершил вынужденную посадку в Зоне-ГМ. Три часа ловчие вели с Рахом переговоры, уговаривая его отдать контейнер и освободить меня.
Мальчик перевел дух, затем продолжил слабым голосом:
– Они уговорили Раха отпустить меня. Даже согласились предоставить ему шлюпку, защищенную силовым полем. Но тут в челнок ворвался ловчий по имени Крев. Рах хотел выстрелить, но Крев его опередил и выстрелил первым. Пуля оцарапала Раху щеку и пробила силовое поле ускорителя…
Мальчик снова замолчал. Лицо его было смертельно бледным, а на высоком лбу выступила испарина.
– Необязательно рассказывать все сейчас, – сказал ему Глеб. – Если хочешь, можешь сделать это потом.
Мальчик сдвинул брови и качнул головой.
– Нет. Я расскажу сейчас. Когда Крев выстрелил, Рах засмеялся. Он швырнул мне сумку с контейнером и крикнул: «Держи крепче, щенок, если не хочешь, чтобы мы все отправились в ад!» И тогда… – Мальчик сглотнул слюну. – И тогда я открыл сумку и вскрыл контейнер. Я думал, что в контейнере оружие. Я хотел вытащить то, что там лежало, но тут что-то случилось. Сначала была яркая вспышка, а потом… Потом наступила тьма. Когда я снова открыл глаза, то увидел, что лежу на траве, рядом с пылающим челноком. А вокруг меня…
– Гиблое место, – договорил за него Глеб. – Как это могло произойти, Ростих? Почему вы оказались здесь?
Мальчик поморщился и ответил:
– Точно не знаю. Думаю, взрыв ускорителя, который приводил в движение челнок, пробил в пространственно-временной ткани дыру.
Глеб усмехнулся.
– Дыра в ткани времени? А попроще можно?
Мальчик виновато улыбнулся.
– Прости. Я не знаю, как еще объяснить. Я всего лишь ребенок. Но одно я знаю точно: наш челнок взорвался, и взрывная волна швырнула нас троих – меня, Раха и ловчего Крева – на тысячу с лишним лет назад. Так мы оказались здесь.
Глеб обдумал его слова и спросил:
– Ты сказал, что в момент взрыва челнок находился в Зоне-ГМ. Что это такое?
– Одна из аномальных зон, – ответил мальчик.
– Гэ Эм… – повторил Глеб, задумчиво наморщив лоб. – Расшифровывается как «гиблое место», верно?
Мальчик кивнул.
– Да.
– Ты знаешь, что находится в контейнере?