– Первоход? Что ты здесь делаешь?

– Жду тебя.

Хлопуша огляделся по сторонам. Затем снова посмотрел на Глеба и спросил:

– Откуда ты знал, что встретишь меня здесь?

– Это ближайшее к твоему дому кружало. А ты наверняка соскучился по сочному куску жареной говядины.

Хлопуша усмехнулся:

– Верно. Но зачем я тебе, Первоход?

– Хочу с тобой поговорить.

– О чем?

Глеб помолчал пару секунд, подыскивая нужные слова, и начал издалека:

– Как там Молчун? Вы с ним уже помирились?

Лицо Хлопуши, освещенное тусклым лунным светом, слегка дрогнуло.

– Не думаю. Молчун ведет себя смирно, но, скажу тебе честно, Первоход, я боюсь поворачиваться к нему спиной.

– Да, твой брат тот еще тип. Что будешь делать дальше? Вернешься в «уграйскую кущу»?

Хлопуша еще больше помрачнел и пробасил:

– Я туда больше не пойду.

– Почему?

– Есть причина.

Глеб вгляделся в лицо верзилы и отчеканил:

– Пастырь не отпустит тебя. Ты ведь это знаешь?

Хлопуша кивнул.

– Знаю.

– Тогда, быть может, тебе стоит к нему вернуться? Если ты решишь это сделать, я пойду туда вместе с тобой.

Хлопуша удивленно уставился на Глеба.

– Ты хочешь стать другом Пастыря? – недоверчиво спросил он.

Глеб качнул головой:

– Не думаю.

– Врагом?

– Вот это уже ближе к истине.

– Гм… – Хлопуша нахмурился. – Ты что-то задумал, верно?

– Верно.

– И что же?

– Я хочу выяснить, кто такой этот Пастырь и откуда он взялся. Думаю, это будет интересно не только мне.

Хлопуша помолчал немного, обдумывая слова Глеба, потом сказал:

– Я ненавижу белого чародея, Первоход. Ненавижу всей душой.

– Но ты был в его пастве.

– Верно. И все равно он мне не нравится. И никогда не нравился. Он, конечно, чародей хороший. Сделал из воды вино, и все такое. Но чего стоят все его чудеса, коли он держит людей впроголодь?

– Ты не любишь его только из-за этого?

Хлопуша покачал головой.

– Нет, не только. Чародей убил одного хорошего парня только за то, что тот хотел уйти из общины. И еще он дружит с разбойниками Вичкута Шкуродера. Они и меня хотели взять в свою ватагу.

– Гм… – Глеб нахмурился. – Выходит, Пастыря охраняют люди Шкуродера?

– Да.

– И много их?

– Много. На подступах к «куще» дежурят конные разъезды. Четыре разъезда по пять человек.

– Гм… – снова проговорил Глеб. – Вижу, чародей ничем не брезгует.

– Говорю тебе, Первоход: он очень опасен и хитер. Ты только тронешься в дорогу, а Пастырь уже будет знать, что ты идешь. У него повсюду соглядатаи и наушники.

Глеб задумался.

– Если все так, как ты говоришь, мне нужно получше подготовиться к встрече с ним. Идем!

Глеб повернулся.

– Куда? – растерялся Хлопуша. – Куда мы идем?

– Я снял комнату у Дулея Кривого, – коротко ответил Глеб. – Нужно кое-что там прихватить. Ты со мной или как?

Верзила все еще колебался.

– А у тебя в комнате найдется что-нибудь поесть? – спросил он.

Глеб усмехнулся:

– Есть. Сало с хлебом тебя устроят?

– Вполне, – кивнул Хлопуша и более уже не раздумывал.

3

Хлопуша с удивлением смотрел на вещь, которую Глеб с величайшей осторожностью достал из сундука.

– Что это? – спросил он.

Глеб завернул вещицу в мягкую тряпку и ответил, аккуратно засовывая ее в карман:

– Бомба.

– А зачем она?

– Эта штука может разорвать на куски пяток разбойников разом. А если повезет, то и больше. Эх, Хлопуша, знал бы ты, скольких усилий мне стоило смастерить ее в вашем диком мире. Да и рецепт я основательно подзабыл. Пришлось напрячься, чтобы вспомнить.

Хлопуша уставился на Глеба подозрительным взглядом.

– Ты чародей? – осторожно спросил он.

Глеб усмехнулся.

– Почти. Я бывший журналист. Писал когда-то статью о том, что рецепт бомбы можно легко найти в Интернете. И для примера скачал пару рецептов. – Глеб вздохнул. – Честно говоря, не думал, что это сработает. Но с год назад я швырнул одну такую в темных тварей.

– И как?

– Сработало, – просто ответил Глеб.

Хлопуша сунул в рот последний кусок хлеба с салом и заговорил с набитым ртом:

– Первоход, можно тебя спросить?

– Если про жратву, то нет.

Глеб проверил, хорошо ли лежит в кармане бомба. Затем снова склонился над ящиком.

– Ты чего молчишь, здоровяк? – спросил он спустя несколько секунд, пробуя пальцем лезвия метательных ножей.

– Ты сам запретил мне говорить, – прогудел за спиной Хлопуша.

– Я запретил говорить только про еду. Или других тем для тебя не существует? – Глеб сунул в ножны-соты три метательных ножа. Затем повернулся к сидящему на лавке Хлопуше и, выставив палец, назидательно изрек:

– Малыш, не делай из еды культа. И запомни: мы едим, чтобы жить, а не живем, чтобы есть. Уяснил?

– Уяснил, – ответил Хлопуша, грустно разглядывая тряпицу, в которую было завернуто сало. Вздохнув, он отложил тряпицу и посмотрел на Глеба. – Теперь мы отправимся в «кущи»?

Глеб качнул головой:

– Нет.

– Куда же мы отправимся?

– К одному моему другу.

– Зачем?

– Мне нужно у него кое-что забрать.

Глаза Хлопуши блеснули алчным огоньком.

– А у твоего друга есть…

– Конечно, – перебил его Глеб. – У него всегда есть чем перекусить.

Хлопуша резво поднялся с лавки и возбужденно поинтересовался:

– Так чего же мы ждем?

* * *

Человек, к которому Первоход привел Хлопушу, был невысок, но коренаст, немолод, но крепок, а изба его не блистала красотой и роскошью, но все здесь было слажено добротно и умело. Едва глянув на упитанное, бородатое лицо кузнеца Вакара, Хлопуша сразу понял, что Глеб был прав, – уж где-где, а в этом доме точно никто не голодает.