Глоток… Еще глоток… И еще…
Что-то легонько стукнуло Глеба по губам. Он отнял крынку ото рта и, покосившись на охоронца, сердито грызущего ногти у кирпичной стены, запустил пальцы в крынку.
Старуха одобрительно кивнула и тоже быстро глянула на охоронца. Тот по-прежнему был занят своими ногтями.
Глеб достал из крынки кольцо с двумя ключикам и вопросительно посмотрел на старуху.
– Княгиня велела тебе передать… – проговорила та, сделав упор на слове «передать». – …Чтобы ты не сопротивлялся. Расскажи, где утопил громовые посохи, и ступай на все четыре стороны.
Глеб быстро сунул кольцо с ключами в карман охотничьей куртки. Старуха поднялась с лавки.
– Что княгине-то сказать? – спросила она. – Будешь говорить али нет?
– Скажи, что подумаю, – ответил Глеб. – А за отвар спасибо.
Старушка усмехнулась, снова – и на этот раз совершенно явно – подмигнула Глебу морщинистым веком, повернулась и засеменила прочь. Дождавшись, пока за ней с лязгом захлопнулась тяжелая дверь, Глеб окликнул охоронца:
– Эй, халдей, крынку забери!
Охоронец поднялся с лавки, подошел к клетке и молча забрал крынку. Потом вернулся на свою лавку, воткнул в землю бердыш и зевнул.
Дождавшись, пока охоронец снова задремлет, Глеб осторожно вынул ключи из кармана. Перво-наперво нужно было расстегнуть оковы. Тот ключик, что поменьше, должен подойти. Глеб извернулся, пытаясь дотянуться до замочной скважины на стыке железных оков… Вот так… Ещё чуть-чуть.
– Эй, Первоход! – окликнул его старик-богомолец.
Глеб вздрогнул и выронил ключи. Нагнулся, чтобы поднять, но ключей на полу не обнаружил. Зато обнаружил черную щель, из которой сквозило холодом. Вероятно, в ту щель ключи и улетели.
– Твою мать… – с досадой проронил Глеб.
Невидимая дверь снова скрипнула во мраке, и сиплый голос произнес:
– Хвач, тащи Первохода к дознавателю!
Дверь захлопнулась. Охоронец глянул на Глеба и ощерил зубы в усмешке.
– А вот и по твою душу пришли, Первоход. Ежели не расскажешь кату, где утопил огневые посохи, он тебе пятки на живом огне изжарит. То-то будет зрелище!
Поднявшись с лавки, охоронец направился к клетке. Сдвинул засов, откинул зарешеченное окошко и приказал:
– Просунь сюды руки.
Глеб просунул. Охоронец свинтил с оков гайку, вынул болт и сбросил цепочку на пол. В то же мгновение Глеб резко высунул руки вперед и схватил охоронца за мотню.
Охоронец вытянулся в струну. Глянув на Глеба налившимися кровью глазами, он сдавленно просипел:
– Ты чего… Чего делаешь-то?
– Одно резкое движение, и ты евнух, – сказал Глеб. – Знаешь, что такое евнух?
– Нет… – сипло выдохнул охоронец.
– Будешь дергаться – узнаешь. Сними с пояса ключи.
Охоронец, поскуливая от боли, подчинился.
– Вот так, – кивнул Глеб. – А теперь отопри клетку. И потише лязгай замком.
Охоронец сунул ключ в замочную скважину. Щелчок. Ещё один. Дверца приоткрылась. Глеб выпустил охоронца и быстро выскользнул из клетки.
Взревев от ярости, охоронец выхватил из ножен меч, но воспользоваться им не успел – Глеб резко ударил его кулаком в горло, и верзила рухнул на пол.
Глеб поднял с земли меч и зашагал к лестнице.
– Эй! – окликнул его из клетки хрипловатый голос.
Глеб обернулся. Чернобородый разбойник, обхватив ручищами железные прутья, приник к решетке и смотрел на Глеба.
– Может, и нас с собой прихватишь?
Глеб остановился и замер в нерешительности.
– Ну же! – поторопил его чернобородый.
Глеб подошел к клетке, нашел нужный ключ, отпер замок и распахнул скрипучую дверь.
– Да возблагодарят тебя боги, парень! – довольным голосом выдохнул чернобородый и вышел из клетки.
За ним последовал старик. А за стариком – третий узник. При свете факела стало видно, что на вид ему лет двадцать пять. Смуглая кожа, тонкий нос. Волосы – черные, как смоль, и вьющиеся, схваченные сзади лентой. Бородка и усы ухоженные. Одет парень в иноземный, сильно заношенный камзол. Поклонившись Глебу, он мягко проговорил:
– Благодарю вас, добрый сеньор.
– Сеньор? Ты иноземец?
– Да. Но живу в Хлынь-граде уже много лет.
Парень хотел еще что-то добавить, но Глеб перебил:
– Ладно, после поговорим.
Шагая к двери, Глеб заметил, что иноземец нагнулся и быстро вынул из-за пояса охоронца кинжал.
– Держитесь за мной, – обронил Глеб через плечо, крепко сжимая в руке меч. – Я выйду первым. Когда позову – выходите и вы.
Чернобородый разбойник, старик и иноземец кивнули.
Глеб резко распахнул дверь и вышел из подземелья. Ему хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию. Большая полутемная комната. Справа – глубокая ниша в стене, отгороженная железной вертикальной решеткой, острые концы которой отстоят от потолка примерно на полтора локтя.
Слева – небольшое тусклое окно. Рядом с ним – дубовый столик-крепыш, а за столом – тоже крепыш, но уже человек, мордатый, с клочковатой русой бородой, в кольчуге и в шеломе.
Еще один охоронец стоял у дальней двери, до которой было сажени четыре. Между крепышом и вторым охоронцем сидели на полу два черных пса, похожие на немецких овчарок. Цепочки вели от ошейников к кольцам, вмурованным в стену.
Всё это Глеб заметил за секунду, а в следующую секунду он уже ринулся вперед, сжимая в руке меч.
– Беглецы! – крикнул крепыш, выхватывая из ножен меч. – Драг, бежи к начальнику, подымай тревогу!
Второй охоронец кивнул и взялся за дверную ручку. Однако распахнуть дверь он не успел – Глеб взмахнул рукой, и меч, просвистев в воздухе, вонзился охоронцу в плечо, пробив его насквозь и пригвоздив охоронца к толстой дубовой верее. Тот вскрикнул и обвис на мече, потеряв сознание от боли.
Крепыш вскочил с лавки, ощерил в ухмылке большие белые зубы и торжествующе изрек:
– Теперь ты без меча, паря!
Псы за спиной крепыша-охоронца вскочили на лапы и угрожающе зарычали. Охоронец сделал вид, что нападает на Глеба, но вдруг резко развернулся, шагнул к псам и одним мощным ударом меча перерубил цепи.
– Вовк, Чича, куси! – хрипло крикнул он и быстро отошел в сторону, освобождая рассвирепевшим псам место для битвы.
Овчарки черными молниями ринулись на Первохода. Глеб шагнул навстречу первому псу и резко пнул его сапогом в грудь. В груди у пса что-то хрустнуло, и он, громко заскулив, грохнулся на пол.