- А представьте себе, что неизвестный нам враг достаточно силен, чтобы
проглотить и этот последний великолепный куш и даже попросить еще? -
спросил Бэском.
Френсис пожал плечами.
- Что ж, тогда я буду разорен. Но отец мой разорялся раз пять, прежде
чем прочно стал на ноги, он и родился в разоренной семье, - так что мне уже
можно о такой ерунде не беспокоиться.
Некоторое время в асьенде Солано события развивались очень медленно.
Вообще говоря, после того как Генри - не без помощи динамита - спас
Леонсию, никаких событий больше и не происходило. Даже И Пын ни разу не
появлялся с какими-нибудь свежими и абсолютно новыми секретами для продажи.
Казалось, ничего не изменилось, если не считать того, что Леонсия ходила
вялая и скучная и что ни Энрико, ни брат ее Генри, ни остальные шесть ее
братьев, которые уже, в сущности, не были ее братьями, не могли ее
развеселить.
А пока Леонсия хандрила. Генри и рослым сыновьям Энрико все не давала
покоя мысль о сокровище Долины Затерянных Душ, к которому Торрес в это время
динамитом прокладывал себе путь. Им было известно лишь одно, а именно: что
экспедиция Торреса отправила Аугустино и Висенте в Сан-Антонио еще за двумя
мулами с грузом динамита.
Поговорив с Энрико и получив его разрешение. Генри посвятил в свои
планы Леонсию.
- Милая сестричка, - начал он, - мы хотим съездить в горы и
посмотреть, что поделывает там этот мерзавец Торрес со своей шайкой.
Благодаря тебе нам теперь известна их цель. Они хотят взорвать динамитом
часть горы и проникнуть в долину. Мы знаем, где Та, Что Грезит спрятала свои
камни, когда загорелся ее дом, а Торрес не знает. Вот мы и решили, когда они
осушат пещеры майя, проникнуть вслед за ними в долину и попытаться овладеть
сундуком с драгоценностями. Я думаю, что у нас будет для этого не меньше, а,
пожалуй, побольше шансов, чем у них. Говорю я все это к тому, что мы очень
хотели бы взять тебя с собой. Мне кажется, что если нам удастся добыть
сокровище, ты не станешь возражать против того, чтобы повторить наше
путешествие по подземной реке.
Но Леонсия устало покачала головой.
- Нет, - сказала она в ответ на его уговоры. - Мне не хочется не
только видеть Долину Затерянных Душ, но и слышать о ней. Ведь там я уступила
Френсиса этой женщине.
- Получилась ошибка, дорогая сестричка. Но кто тогда мог это знать? Я
не знал, ты не знала, и Френсис ведь тоже не знал. Он поступил честно и
благородно, как подобает мужчине. Он и не подозревал, что мы с тобой брат и
сестра, считал, что мы с тобой помолвлены, - а ведь так оно и было тогда,
- не стал отбивать тебя у меня и, чтобы не поддаться соблазну и спасти всем
нам жизнь, женился на королеве.
- Я все вспоминаю ту песню, которую вы с Френсисом пели в те дни: "Мы
- спина к спине - у мачты..." - грустно и вне всякой связи с предыдущим
пробормотала Леонсия. На глазах у нее появились слезы и закапали с ресниц.
Она повернулась, сошла с веранды, пересекла лужайку и бесцельно начала
спускаться с холма. Уже, наверное, в двадцатый раз, с тех пор как Френсис
уехал, бродила девушка по этой дороге, где все напоминало ей о нем. Вот
здесь она впервые увидела его, когда он подъезжал к берегу в шлюпке с
"Анджелики"; сюда, вот в эти кусты, она увлекла его, чтобы спасти от
разгневанных братьев и отца, а потом, угрожая ему револьвером, заставила
поцеловать себя, вернуться в шлюпку и уехать. Это был его первый приезд
сюда.
Затем Леонсия стала перебирать в памяти мельчайшие подробности,
связанные с его вторым посещением, - с той минуты, когда, выйдя из-за скалы
после купания в лагуне, она увидела его: прислонившись к скале, он писал ей
свою первую записку. События того памятного дня встали перед ней: она в
испуге бросилась в джунгли, вот ее укусила за ногу лабарри (которую она
приняла тогда за ядовитую змею), вот, убегая, она столкнулась с Френсисом и,
потеряв сознание, упала на песок.
Леонсия раскрыла зонтик и села: ей вспомнилось, как она пришла в себя и
увидела, что Френсис собирается высасывать яд из ранки, которую он успел уже
надрезать. Теперь она понимала, что именно боль от этого надреза и привела
ее тогда в чувство.
Леонсия вся ушла в милые ее сердцу воспоминания: как она ударила
Френсиса по щеке, когда его губы приблизились к ее колену, как она вспыхнула
и закрыла лицо руками, как потом смеялась, почувствовав, что у нее затекла
нога от его чрезмерных стараний потуже затянуть повязку; вспомнила, как
страшно рассердилась на него, когда он упрекнул ее за то, что она считает
его убийцей своего дяди Альфаро, и как, наконец, отвергла его предложение
развязать жгут. Все это было словно вчера - и вместе с тем словно с тех пор
прошло уже полвека. А сколько за это время выпало на ее долю необычайных
приключений, волнующих событий, лирических сцен!
Леонсия так глубоко погрузилась в эти приятные воспоминания, что даже
не заметила показавшийся на дороге наемный экипаж: из Сан-Антонио. Не
заметила она и того, что какая-то дама, похожая на картинку нью-йоркского
журнала мод, вышла из экипажа и пешком направилась к ней. Это была не кто
иная, как королева, жена Френсиса. Она шла тоже под зонтиком, прикрываясь от
тропического солнца.
Остановившись за спиною Леонсии, королева, конечно, и не подозревала,
что девушка в эту минуту отрешается от всего самого ей дорогого. Она видела
только, что Леонсия держит в руке крошечную фотографию, которую вынула из-за