поставить вас в известность, что я британский подданный. Король Георг - мой
король, сэр, и ему я прежде всего обязан повиноваться, а также установленным
им законам о плавании в иностранных водах, сэр. Мне ясно, сэр, что вы
нарушили законы этой страны, к берегам которой я доставил вас, - иначе вон
те блюстители порядка не преследовали бы вашу милость с такой
настойчивостью. А кроме того, мне ясно, что вы хотите, чтобы я нарушил
законы мореплавания и помог вам бежать. Однако честь обязывает меня, сэр,
оставаться здесь до тех пор, пока это маленькое недоразумение, которое, по
всей вероятности, произошло на берегу, не будет улажено к удовлетворению
всех заинтересованных сторон, сэр, а также к удовлетворению моего законного
монарха.
- Поднимай паруса и выходи в море, шкипер! - гневно прервал его
Генри.
- Надеюсь, вы всемилостивейше извините меня, сэр, но, к сожалению, я
должен вам сказать две вещи. Во-первых, не вы являетесь лицом,
зафрахтовавшим у меня судно; а во-вторых, не вы мой доблестный король Георг,
которому я присягал служить верой и правдой.
- Но я-то зафрахтовал твое судно, шкипер, - добродушно вмешался
Френсис, научившийся уже ладить с метисом. - Так будь любезен взяться за
штурвал и вывести нас из лагуны Чирикви - да ради бога поскорее, а то ветер
стихает.
- Но в контракте не указано, сэр, что "Анджелика" должна нарушать
законы Панамы и короля Георга.
- Я хорошо заплачу тебе, - пообещал Френсис, начиная терять терпение.
- Берись за дело.
- В таком случае, сэр, вы согласны заключить со мной новый контракт на
сумму в три раза большую?
Френсис утвердительно кивнул.
- Тогда одну минуточку, сэр, я сейчас. Я только сбегаю в каюту за
пером и бумагой, чтоб мы могли составить документ.
- О господи! - простонал Френсис. - Да развернись же и сдвинься хоть
немного с места. Ведь мы можем составить эту бумагу и на ходу, не
обязательно во время стоянки. Смотри! Они стреляют!
Капитан-метис, услышав залп, окинул взглядом развернутые паруса и
обнаружил дырку от пули у самого верха грот-мачты.
- Хорошо, сэр, - согласился он. - Вы джентльмен и человек чести. Я
верю вам на слово и надеюсь, что вы подпишете документ при первой же
возможности... Эй ты, черномазый! Берись за штурвал! Держи руль! Живо,
черные дьяволы, ослабить главный парус! А ты, Персиваль, помоги вон там!
Команда мигом повиновалась. Персиваль, вечно ухмыляющийся негр из
Кингстона, а также другой, которого звали Хуаном, - светло-желтый цвет кожи
и нежные и тонкие, как у девушки, пальцы, свидетельствовали о том, что он
метис - полуиспанец, полуиндеец, - кинулись ослаблять паруса.
- Дай этому черномазому по башке, если он и дальше будет дерзить, -
буркнул Генри, обращаясь к Френсису. - Или поручи это мне, я в два счета с
ним расправлюсь.
Но Френсис покачал головой:
- Он славный малый, только он из ямайских негров, а ты знаешь, какие
они. К тому же в нем есть и индейская кровь. Лучше давай уде ладить с ним,
раз такой это гусь. Ничего плохого у него в мыслях нет - просто хочет
содрать подороже: ведь он рискует своей шхуной, ее могут конфисковать. А
кроме того, он страдает манией vocabularitis: он просто лопнет, если не
будет изрекать всякую мудреную чепуху.
В эту минуту к ним подошел Энрико Солано - ноздри его раздувались, а
пальцы нетерпеливо барабанили по ружью, в то время как глаза то и дело
обращались к берегу, откуда велась беспорядочная стрельба.
- Я серьезно виноват перед вами, сеньор Морган, - сказал он,
протягивая руку Генри. - Я был так удручен смертью моего любимого брата
Альфаро, что, признаюсь, в первую минуту счел вас повинным в его убийстве.
- Тут глаза старого Энрико сверкнули гневом - неистребимым, но
истребляющим. - Это было самое настоящее убийство, коварно совершенное
каким-то трусом, удар в спину под покровом темноты. И как это я сразу не
сообразил! Но я был так сражен горем, а все улики были против вас. Я даже
забыл, что моя горячо любимая и единственная дочь помолвлена с вами; не
подумал, что человек таких нравственных качеств - прямой, мужественный,
храбрый - не способен нанести удар в спину под покровом темноты. Я сожалею
о своей ошибке. Прошу извинить меня. И я снова с гордостью рад принять вас в
нашу семью как будущего мужа моей Леонсии.
Пока Генри Моргана столь чистосердечно принимали обратно в лоно семьи
Солано, Леонсия с раздражением думала: зачем ее отцу нужно следовать этому
глупому латиноамериканскому обычаю и говорить так много пышных слов, когда
достаточно было бы одной-единственной фразы, крепкого рукопожатия и
откровенного взгляда друг другу в глаза? Окажись на месте ее отца Генри или
Френсис, они, несомненно, так и вели бы себя. Ну почему, почему все ее
испанские родичи любят выражаться так цветисто и многословно, совсем как
этот ямайский негр!
Френсис же тем временем изо всех сил старался делать вид, что
происходящее нимало не интересует его; тем не менее он все-таки заметил, что
желтолицый матрос по имени Хуан шепчется о чем-то с остальной командой,
многозначительно пожимает плечами и ожесточенно жестикулирует.
- Ну вот, теперь мы упустили обоих этих свиней-гринго! - горестно
воскликнул Альварес Торрес, увидев с берега, как "Анджелика", распустив
паруса, надувшиеся от посвежевшего ветра, стала быстро удаляться и пули с