– Да, странное у нас свидание, – пробормотала Кейт.
Тейлор улыбнулся ей.
– Жареная картошка, – сказал он. – Твой обед.
Кейт дернула плечом.
– Ты отвратительный.
Он поднял бровь.
– Ты проиграла, помнишь?
– Кажется, я забыла деньги дома.
Тейлор притворился, что оценивает ее.
– Ничего. Я знаю, что ты можешь дать мне взамен.
– Интимные услуги? – спросила Кейт, забыв о моем присутствии.
– Не знаю, – засмеялся Тейлор. – Может, спросим у твоей мамы?
– Ой! – Она покраснела, как помидор.
– Если так пойдет дальше, – предупредила я их, – то следующее свидание будет у вас во время забора костного мозга.
– Ты же знаешь, что в больнице будет бал? – Тейлор вдруг стал нервничать, и его колено начало дергаться. – Для ребят, которые лежат в больнице. Там дежурят врачи и медсестры, на случай если кому-то станет плохо. Все это происходит в конференц-зале больницы, но в целом похоже на обычный выпускной бал. Представляешь, скучные музыканты, уродливые смокинги и выпивка из тромбоцитов. – Он сглотнул. – Ну ладно, насчет выпивки я пошутил. В прошлом году я ходил один, и было скучно. Но поскольку ты пациент и я пациент, то, возможно, мы могли бы пойти вместе.
Кейт с высокомерием, которого я от нее не ожидала, начала раздумывать над его предложением.
– Когда это будет?
– В субботу.
– Посмотрим. Не думаю, что отброшу коньки к этому времени. – Она широко улыбнулась. – Я с удовольствием пойду.
– Класс, – ответил Тейлор, улыбаясь. – Просто супер. – Он осторожно потянулся за чистой миской, стараясь не зацепить трубку капельницы, которая вилась между ними. Я подумала, повлияет ли на ход лечения то, что у нее учащается пульс? Станет ли ей от этого хуже?
Тейлор обнял Кейт, и она прильнула к нему. Они вместе ожидали того, что должно было случиться.
* * *
– Слишком низкий вырез, – сказала я, глядя на Кейт, которая стояла, приложив к себе желтое платье. Анна тоже высказала свое мнение, сидя на полу магазина:
– Ты похожа на банан.
Мы выбирали платье для бала уже несколько часов. У Кейт осталось только два дня на подготовку к событию, и это превратилось в навязчивую идею: что она наденет, как она накрасится, сыграют ли музыканты хоть что-то приличное. Прическа, конечно же, не обсуждалась. После химиотерапии волос совсем не было. Парики она терпеть не может. Говорит, что от них голова чешется, как у собаки. Но ходить с непокрытой головой она все же стеснялась. Сегодня она повязала голову шелковым шарфом и стала похожа на гордую африканскую королеву.
Это событие в реальности было не совсем таким, каким она его себе представляла. Платья, которые девушки обычно надевали на выпускной бал, открывали спину или плечи, а у Кейт кожа там была покрыта пятнами и шрамами. Эти платья открывали совсем не то, что нужно. Они были сшиты, чтобы подчеркивать крепкое здоровое тело, а не его отсутствие.
Продавщица, носившаяся вокруг нас, как пчелка, взяла у Кейт платье.
– Оно достаточно закрытое, – настаивала она. – Оно закрывает почти все проблемные места.
– А это оно закроет? – резко спросила Кейт, расстегивая пуговицы на широкой рубашке. В вырезе показался недавно установленный катетер, который торчал прямо посреди груди.
Продавщице не удалось сразу взять себя в руки, и она вскрикнула.
– Кейт, – пристыдила я дочь, покачав головой.
– Пошли отсюда.
Как только мы оказались на улице, я набросилась на Кейт.
– То, что ты злишься, еще не значит, что нужно срываться на других.
– Она дура, – ответила Кейт. – Ты видела, как она смотрела на мой шарф?
– Возможно, ей просто понравился рисунок на нем, – сухо сказала я.
– Как же, а я завтра проснусь здоровой. – Слова, словно каменные глыбы, падали между нами, раскалывая асфальт. – Я не буду больше искать это дурацкое платье. Я не понимаю, зачем вообще согласилась пойти с Тейлором!
– Неужели ты думаешь, что у других девочек, которые пойдут на этот бал, ситуация лучше? Они ведь тоже пытаются найти наряд, который спрячет трубки, синяки, провода и Бог знает что еще.
– Мне нет дела до остальных, – отрезала Кейт. – Я хочу хорошо выглядеть. По-настоящему хорошо, понимаешь? Хоть один раз в жизни.
– Тейлор и так считает тебя красивой.
– А я нет! – закричала Кейт. – Я так не считаю, мама. А мне так хочется быть красивой хоть на один вечер.
Было тепло, и казалось, что земля дышит под ногами. Солнце нагревало мне макушку и шею. Что мне на это ответить? Я никогда не была на месте Кейт. Я просила, молила, желала заболеть вместо нее, я продала бы за это свою душу, но так не бывает.
– Давай что-то сошьем, – предложила я. – Ты можешь сама придумать фасон.
– Ты ведь не умеешь шить, – вздохнула Кейт.
– Я научусь.
– За один день? – Она покачала головой. – Ты не можешь всегда все исправлять. Почему я это понимаю, а ты нет?
Она повернулась и быстро пошла по тротуару. Анна побежала за ней, схватила за локоть и потащила к двери рядом с магазином, а я поспешила за ними.
Мы оказались в салоне с широко улыбающимися парикмахершами. Кейт пыталась вырваться, но Анна могла быть очень сильной, когда хотела.
– Здравствуйте, – сказала Анна, пытаясь привлечь внимание администратора. – Вы здесь работаете?
– Приходится.
– А вы делаете прически для выпускного вечера?
– Конечно. Вы хотите укладку?
– Да, только не я, а моя сестра. – Анна посмотрела на Кейт, которая перестала сопротивляться. Вдруг на ее лице расцвела широкая улыбка.
– Да, для меня. – У Кейт появились озорные огоньки в глазах, и она сняла шарф с лысой головы.
В салоне стало очень тихо. Кейт стояла, выпрямив спину и подняв подбородок, как королева.
– Мы думали, что можно заплести негритянские косички, – продолжала Анна.
– Или сделать завивку, – добавила Кейт.
– Или начес, – хихикнула Анна.
Стилистка сглотнула, испытывая одновременно шок и сочувствие и стараясь соблюсти политкорректность.
– Э-э, вероятно, мы сможем кое-что для вас сделать. – Она прокашлялась. – Может, наращивание.
– Наращивание, – повторила Анна, и Кейт расхохоталась. Стилистка начала шарить глазами по стене за спинами девочек.
– Это что, «Скрытая камера»?
Теперь мои дочери бились в истерике. Они смеялись. Пока не стали задыхаться. Они смеялись до слез.