В стране только и говорили, что о «Квинхайзе», недовольство росло день ото дня.
– Будь проклят тот час, когда на землю Англии ступила нога чужеземки! – говорили люди.
Приезд Бонифаса еще более обострил ситуацию. Нового архиепископа духовенство приняло весьма неохотно. К тому же Бонифас привез с собой множество соотечественников, каждому из которых нужно было приискать должность в Кентербери.
Казалось, король и королева не придают ни малейшего значения нарастающему недовольству. Бонифас вел себя дерзко и вызывающе, уверенный, что положение дяди ее величества поднимает его на недосягаемую высоту. Архиепископ не учел, что город Лондон всегда пользовался в Англии особым статусом. Как столица и центр торговли, Лондон обладал немалым весом в государственной политике. Ни один монарх не мог усидеть на престоле без поддержки столичных жителей. Некогда горожане отказались признать Матильду своей королевой и передали корону Стефану. Мудрые короли хорошо запомнили этот урок и старались не повторять ошибок своих предшественников. Джон, отец нынешнего государя, мудростью не отличался, да и сын, совсем потерявший голову из-за своей жены-чужеземки, делал ошибку за ошибкой. Во всяком случае, ни король, ни королева не предупредили Бонифаса, что в отношениях с лондонскими горожанами требуется соблюдать особую деликатность.
Вскоре после вступления в должность архиепископ решил навестить монастырь святого Варфоломея, входивший в юрисдикцию лондонского епископа.
По правилам следовало предварительно известить епископа о приезде, а еще лучше – получить от него особое приглашение. Вот почему появление в стенах монастыря примаса вызвало среди братии немалый переполох.
Немного посовещавшись, монахи все же решили оказать уважение новому архиепископу и приветствовали его по всей форме.
Надменным тоном Бонифас сообщил братии, что его визит, по сути дела, является инспекцией. Он хочет проверить, как ведутся в аббатстве дела. Тут терпение монахов лопнуло, и вперед вышел субприор.
– Милорд архиепископ, – сказал он. – Вы в нашей стране недавно и не знаете наших обычаев. Сей монастырь подчиняется лишь епископу Лондонскому и больше никому.
Бонифас вспылил. Он еще по дороге в аббатство заметил, как угрюмо поглядывают на него местные жители. Архиепископ знал, что его племянница в стране непопулярна. Слова субприора переполнили чашу его терпения – размахнувшись, Бонифас ударил монаха по лицу, да так сильно, что бедняга ударился головой о колонну и рухнул на пол.
Не удовлетворившись этим, архиепископ сорвал с субприора рясу и принялся топтать ее ногами. Тем временем потрясенный субприор с трудом поднялся на ноги, уверенный, что на него сейчас обрушатся новые удары.
Кто-то из братии крикнул:
– Спасем отца субприора!
Монахи со всех сторон окружили архиепископа.
Тут стало ясно, что под облачением пастыря Бонифас закован в кольчугу и явился сюда, готовый к схватке. На его зов в зал кинулись слуги, в латах и с оружием в руках.
– Покажите этим английским изменникам, что ожидает смутьянов! – крикнул архиепископ.
Его люди накинулись на беззащитных монахов, принялись их избивать, рвать на них одежду, пинать несчастных ногами.
Четверо из братии сумели выбраться за стены монастыря и со всех ног бросились во дворец лондонского епископа. Их рассказ привел прелата в ужас.
– О, дерзкий чужеземец! – вскричал епископ. – Немедленно отправляйтесь к королю. Покажите ему ваши раны и ваши изорванные рясы. Расскажите о случившемся. Пусть король знает, какому поношению подверглись слуги Божии.
По дороге в королевский дворец монахов остановили горожане, удивленные столь странным видом святых отцов. Монахи рассказали о том, как чужеземный архиепископ ворвался в аббатство и какой дебош он там учинил.
– Не позволим, чтобы чужаки глумились над нашими монахами! – вскричал кто-то из толпы. – Где этот Бонифас? Мы его сейчас так отбонифасим, что своих не узнает!
Монахи двинулись дальше, а толпа ринулась по направлению к аббатству.
Тем временем король и королева, как обычно, находились в своих покоях, играя с принцем и принцессами. Вошел слуга и доложил, что монахи, избитые архиепископом Кентерберийским, просят у его величества аудиенции.
– Мой дядя кого-то избил? – удивилась королева. – Какая чушь!
– По ним видно, что они действительно избиты, миледи, – сказал слуга.
Генрих обернулся было к двери, но Элеанора крепко взяла его за локоть.
– Не принимайте этих монахов, – прошептала она. – Вы ведь понимаете, что все это означает. Они недовольны вашим выбором архиепископа. Разве не пытались его опорочить в ваших глазах прежде?
Генрих посмотрел на жену и согласился. Такое и в самом деле уже случалось.
– Уверяю вас, что это подлый обман. Отошлите их прочь.
– Пусть убираются, – сказал король. – Я не желаю их видеть.
Слуга поклонился и вышел.
Вид у короля все же был несколько смущенный, и Элеанора сказала:
– Посмотрите, как Эдуард кидает игральные кости. Просто настоящий прожигатель жизни!
И Генрих тут же забыл неприятную историю с монахами.
Тем временем толпа, направлявшаяся в аббатство, все разрасталась и разрасталась. Лондонцы решили, что пора положить конец наглости иноземцев. Оскорбление, нанесенное монахам, не должно остаться без наказания.
– Где этот негодяй? – кричали в толпе. – Где самозванец, называющий себя архиепископом?
Увидев целое людское море, стремительно приближающееся к монастырским стенам, Бонифас замер от ужаса.
Он и его люди были вооружены, но одно дело – воевать с беззащитными монахами и совсем другое – противостоять разгневанной толпе.
– Скорей! Нужно уходить отсюда! – крикнул Бонифас.
– Спустимся к реке, милорд, – воскликнул один из слуг. – От стены к причалу ведет лестница.
К счастью, у причала стояло несколько лодок, в которых хватило места всем. Архиепископ едва успел унести ноги.
Не теряя времени, он немедленно отправился во дворец и явился к королю и королеве.
Элеанора, уже наслышанная о происшествии, была сама не своя от беспокойства.
– Со мной все в порядке, – успокоил ее дядя. – Но монахов из обители святого Варфоломея следует примерно наказать. Известно ли вам, что они напали на меня, когда я посетил их монастырь?
– Это чудовищно! – вскричал король.
– Я сказал, что не потерплю такой наглости, и преподал их субприору хороший урок.
– Будем надеяться, что урок пошел на пользу.
– Урок пойдет на пользу лишь в том случае, если вы проявите твердость. Уверен, что монахи явятся к вам с жалобой. Но вы, мой дорогой племянник, проявите мудрость и дадите им укорот.