Георга нисколько не трогали насмешки подданных. Его двух любовниц тоже: по крайней мере, они все больше привыкали к ним.
Когда он прибывал в театр, на пороге его встречал антрепренер. Георг отказывался от королевской ложи и просил посадить его в другую, откуда он будет меньше виден публике. Потом он устраивался в глубине ложи, усадив по обе стороны от себя герцогинь, и предвкушал удовольствие, которое он получит от пьесы.
Однажды осенним вечером, когда процессия вышла из дворца, от толпы отделился молодой человек. Он кинулся к королевскому портшезу. Если бы один из стражников вовремя не заметил его, юноша застрелил бы короля. А так пуля просто отщипнула верхушку стула.
Молодого человека поймали и потащили на допрос, а король направился в театр.
* * *
Восемнадцатилетнего юношу звали Джеймсом Шефердом. Когда его везли на телеге в Тибурн, на знаменитую площадь казней, он кричал по дороге толпе:
– Есть только один истинный король Англии. Это Яков Третий. Долой немца!
– Долой немца! – кое-где подхватывала толпа.
– Он такой молодой, – говорили другие. – Король должен проявить к нему милосердие.
Якобиты подавленно наблюдали за происходившим и утверждали, что король – чудовище. Его собственная жена, королева Англии, томится в тюрьме. Он поссорился с единственным сыном. У снохи отнял детей. У них на троне сидит не король, а сущий монстр.
Некоторые вспоминали, как принцесса Уэльская просила за юношу. Он еще такой молодой, говорила она, он просто заблудшая душа. Пусть он получит легкое наказание, которое предостережет его на будущее.
Но король пренебрег мольбами принцессы Уэльской, Джеймса Шеферда привезли в Тибурн и надели на шею веревку.
Даже твердолобые ганноверцы, глядя, как юноша дергается на виселице, говорили:
– Он такой молодой! Ему рано умирать».
* * *
Король знал, что все настроены против него. Нечасто случалось, чтобы его беспокоило общественное мнение. Он обычно заявлял, что если англичанам не по душе его правление, он охотно вернется в Ганновер.
Но в этот раз он рассердился. Даже на таком происшествии, как покушение на его жизнь, за которое преступник непременно должен понести наказание, принцесса ухитрилась заработать себе популярность!
Теперь люди говорили, что она добрая. Гуманная. Она просила короля сохранить жизнь юноше, который пытался убить его. О, конечно, она просила! Несомненно, она считала парня героем.
И народ восхищался ею.
Когда Георгу попался на глаза Генри Говард, муж любовницы принца и один из его придворных камердинеров, король был не в духе. Он вызвал Говарда к себе.
– Разве не существует правила, что если мужья служат у меня, то жены должны оставить службу у принца и принцессы Уэльских?
– Да, Ваше Величество, существует.
– А как же ваша жена?
– Она отказалась, Ваше Величество.
Король давно знал об этом и раньше не настаивал, потому что думал таким способом насолить Каролине, а принца, вопреки правилам удерживавшего любовницу, опорочить в глазах народа.
Но Каролину любовная связь принца вроде бы не волновала, она следила лишь за тем, чтобы соблюдались приличия.
Король решил, что, устроив маленький скандал, он омрачит существование сына и снохи.
Он кивнул.
– Ваш долг настоять, чтобы жена оставила Лейстер-хаус и вернулась сюда к вам.
Генри Говард поклонился и заявил, что он подчиняется приказу короля.
* * *
Когда Генриетта получила от мужа письмо, в котором тот требовал, чтобы она оставила двор принца и принцессы Уэльских и вернулась к нему, она не приняла его всерьез. Она знала, что Генри непробудно пьет, что жена ему не нужна и фактически он только рад избавиться от нее. Поэтому Генриетта не обратила на письмо внимания и вскоре забыла о нем. Но несколько вечеров спустя у ворот Лейстер-хауса произошел какой-то скандал. На следующее утро все только о нем и говорили. А когда Генриетта вошла в комнату, где фрейлины шумно обсуждали происшествие, наступила тишина.
– Что случилось? – спросила она.
– Вы слышали шум вчера вечером? – задала вопрос Молли Липл.
– Да. Что там произошло?
– Мужчина… ужасно пьяный. Привратник прогнал его, но он еще долго кричал.
– Это был ваш муж, миссис Говард, – хмуро пояснила Мэри Белленден. – Он требовал, чтобы ему вернули вас, и кричал, что хочет забрать вас у него.
– Это какая-то ошибка, – побелевшими губами проговорила Генриетта.
Все промолчали, и Генриетта пошла в апартаменты принцессы рассказать о случившемся. Каролина мрачно выслушала ее.
– Генриетта, вы думаете, он и в самом деле хочет, чтобы вы вернулись к нему?
– Нет, – Генриетта вздрогнула от отвращения. Каролина никогда еще не видела ее в таком состоянии.
– Вы испуганы, Генриетта.
– Я не могу жить с ним, мадам. Мой муж – пьяница. Жестокий человек. Он обращался со мной ужасно. Я никогда не была так счастлива, как здесь с вами и… с принцем.
И с принцем! Он так много для нее значит? Может, она и в самом деле питает к нему нежные чувства? Конечно, нет! Она хочет спокойной и удобной жизни. Она не ищет ни власти, ни большого богатства. Нынешняя жизнь вполне ей подходит, и бедная Генриетта в ужасе от того, что потеряет ее. Каролина сочувствовала несчастной женщине.
– Странно, что он пришел сюда. За его выходкой что-то скрывается.
Каролина не сказала, что подозревает короля, поскольку Генриетта была так встревожена, что это лишь подлило бы масла в огонь.
– Не волнуйтесь, – успокоила ее Каролина. – Я не позволю ему забрать вас. Я выгоню этого грубияна… ему придется уйти. Не волнуйтесь, Генриетта, вы останетесь здесь.
Генриетта немного успокоилась, но все равно страшно боялась. Каролина тоже не была уверена в том, что говорила. Мог ли этот человек силой заставить жену жить с ним? А если он обратится в суд, а суд решит, что муж имеет право на свою жену? Должна ли Генриетта уйти к нему? Тогда Георг Август начнет искать новую любовницу… или любовниц? Юных девиц, у которых не будет такта Генриетты и которых придется учить, что фамильярность с принцем не означает свободу в отношениях с принцессой?
Несколько дней спустя Каролина получила письмо от архиепископа Кентерберийского.
Брак священен, разъяснял он ей. Долг принцессы постоянно помнить об этом. Она не должна забывать о правах мужа и обязанностях жены перед ним. Поэтому она должна приказать некой женщине среди ее придворных вернуться к мужу. А самой ей не следует забывать, что хотя она и принцесса, но у нее тоже есть обязанности перед Богом.