Послышалось низкое прерывистое рычание Джейсона. У меня быстрее заколотилось сердце.
Вдруг пистолет Ларри мимо моего носа уперся в лицо вервольфа.
— Не надо, — сказал Ларри голосом низким, ровным и очень серьезным.
Я соскользнула с табурета, выхватывая браунинг. Не надо мне, чтобы пистолет Ларри рявкнул у меня над самым ухом.
Почти небрежным жестом, одной рукой уставив пистолет в грудь Джейсона, я сказала:
— И никогда больше мне не угрожай.
Джейсон глядел на меня, и зверь метался в его глазах, как морская волна, бегущая к берегу.
— Начни только покрываться мехом, и я не стану проверять, блефуешь ты или нет.
Ларри встал коленом на табурет, держа ствол ровно и неподвижно. Я надеялась, что он не поскользнется и не пристрелит Джейсона случайно. Уж если так получится, то пусть это будет намеренно.
У Джейсона опали плечи. Кулаки разжались, вилка и стакан остались на стойке. Закрыв глаза, Джейсон целую минуту просидел совершенно неподвижно. Мы с Ларри ждали, не отводя стволов. Ларри стрельнул глазами в мою сторону, я покачала головой.
Джейсон открыл глаза и выдохнул глубоким, печальным вздохом. Он снова приобрел нормальный вид и с ухмылкой сказал:
— Я должен был попробовать.
— Ну, попробовал. И что?
Он пожал плечами:
— Ты надо мной доминант.
— Только и всего?
— А ты бы хотела, чтобы я заставил тебя со мной драться?
Я покачала головой.
— Но ведь я ее поддержал, — сказал Ларри. — Она была не одна.
— Без разницы. Ты ей предан, ты рискуешь жизнью ради нее. Быть доминантом — это больше, чем кулаки или пистолеты.
Ларри не понял:
— А что значит — доминант? Я что, упустил что-то из разговора?
— Джейсон, почему ты так стараешься не быть человеком? — спросила я.
Он улыбнулся и вернулся к еде.
— Ответь, Джейсон.
Он доел омлет и сказал:
— Не отвечу.
— Что происходит? — спросил Ларри.
— Состязание, кто кого перемудрит, — ответила я.
Ларри фыркнул:
— Объяснил бы мне кто-нибудь, почему я должен брать на мушку того, кому полагается быть на нашей стороне?
— Жан-Клод твердит мне, что Ричард не более человек, чем он сам. Вот этот маленький спектакль Джейсона должен был это проиллюстрировать. Так, волчонок?
Джейсон сосредоточенно доедал завтрак, будто нас здесь и не было.
— Отвечай!
Он повернулся на табуретке, заложив руки за спину.
— Анита, у меня сейчас достаточно хозяев. Мне не нужен еще один.
— А у меня слишком много монстров, с которыми приходится возиться. Не старайся попасть в этот список, Джейсон.
— А это у тебя шорт-лист?
— Именно. И он становится все короче и короче.
Он улыбнулся и слез с табурета.
— Интересно, кто-нибудь, кроме меня, от этого когда-нибудь устанет?
Мы с Ларри поглядели на него. Он не казался усталым — в отличие от нас, просто людей.
Джейсон не собирался отвечать на мои вопросы, и они не были настолько важны, чтобы его за это застрелить. Патовая ситуация.
— Ладно, где ты спишь? — спросила я.
— В комнате Ларри, если ты мне доверяешь, что я его не съем.
— Не пойдет.
— Но ты же не хочешь, чтобы я находился с тобой в одной комнате?
— Я ему сказал, что он может остаться у меня, когда мы приедем, — сказал Ларри.
— Это было до того, как он стал играть в оборотня.
Ларри пожал плечами:
— У тебя в койке валяется Мастер Города. Я думаю, что как-нибудь управлюсь с одним вервольфом.
Я так не думала. Но обсуждать это в присутствии вервольфа не хотела.
— Нет, Ларри.
Он вдруг рассвирепел:
— Что я должен сделать, чтобы ты мне стала доверять?
— Остаться в живых.
— И что это значит, черт побери?
— Ларри, ты не стрелок.
— Я готов был его застрелить! — Ларри ткнул пальцем в сторону улыбающегося вервольфа.
— Знаю.
— Только потому, что я не стреляю направо и налево, ты мне не доверяешь самому о себе заботиться?
Я вздохнула.
— Ларри, прошу тебя. Если Джейсон средь бела дня перекинется волком и тебя загрызет, я никогда себе этого не прощу.
— А если он загрызет тебя?
— Не загрызет.
— Почему? — спросил Ларри.
— Потому что Жан-Клод его за это убьет. Если он нападет на тебя, его убью я, но я не знаю, станет ли мстить за тебя Жан-Клод. А Джейсон боится Жан-Клода больше, чем меня. Так, Джейсон?
Джейсон присел на край дивана на одеяло.
— О да!
— Не понимаю почему, — сказал Ларри. — Ведь это ты убиваешь для Жан-Клода. Он, кажется, никогда никого сам не убил.
— Ларри, кого бы ты больше боялся, меня или Жан-Клода?
— Ты не стала бы на меня нападать.
— Если бы тебе пришлось враждовать с кем-то из нас, кого бы ты выбрал?
Ларри посмотрел на меня долгим взглядом. Гнев улетучился, сменившись выражением какой-то застарелой усталости.
— Его.
— Бога ради, почему?
— Я видел, как ты убивала многих, Анита. Куда больше народу, чем Жан-Клод. Он мог бы напугать меня до смерти, а ты бы просто убила.
У меня отвалилась челюсть — чуть-чуть.
— Если ты в самом деле думаешь, что я опаснее Жан-Клода, тогда ты просто был невнимателен.
— Я не сказал, что ты опаснее. Я сказал, что ты бы убила меня быстрее.
— Вот почему я боюсь Аниту меньше, чем Жан-Клода, — произнес Джейсон.
Ларри уставился на него:
— То есть?
— Она всего лишь меня убила бы, чисто и быстро. Жан-Клод не убил бы меня быстро и уж никак не легко. Он бы постарался, чтобы это было мучительно.
Мужчины глядели друг на друга. Логика каждого из них была по-своему безупречна.
— Если ты в самом деле веришь в то, что говоришь, Ларри, значит, ты просто мало видел вампиров, — сказала я.