Он протянул ей руку и помог подняться.
— Пойдемте, Кларинда. Я отвезу вас домой.
— Да, — почти неслышно прошептала она, — пожалуйста… отвезите… меня… д-домой.
Он подумал о том, что ее разорванное платье обратит на себя всеобщее внимание, и оглядел комнату.
На спинке кресла висела небольшая вышитая шаль с длинной бахромой. Он взял ее, сложил треугольником и накрыл плечи Кларинды.
Она не сказала ничего, только дрожащими руками стянула шаль на груди. Затем он взял ее под руку, вывел из комнаты и двинулся по темному проходу, пока оба не вышли в коридор, все еще наполненный прогуливающимися людьми, покинувшими чайную комнату.
Они шли быстро. Некоторые гости старались заговорить с лордом Мельбурном, но он не обращал на них внимания. Когда достигли парадных дверей, лорд кликнул свой экипаж.
И лишь когда лошади тронулись, Кларинда издала невнятный звук и, высвободив свою руку, с бешеной силой ухватилась за него.
— Я… боюсь, — вымолвила она.
В ее голосе слышался ужас, подавлявший готовые пролиться слезы, и лорд Мельбурн крепко сжал ее пальцы.
— Мы поговорим, когда приедем домой, — успокоил ее он. — Вы пережили шок, Кларинда, но все закончилось, и этот человек никогда больше не побеспокоит вас, обещаю это.
Она ничего не ответила; всю оставшуюся дорогу они ехали в молчании. От Парк-Лейн до площади Беркли было совсем недалеко, и лошади лорда Мельбурна очень быстро преодолели это расстояние.
Лорд Мельбурн помог Кларинде выйти из экипажа и, поддерживая ее под руку, провел через холл в библиотеку. Он отказался от помощи слуг и сам налил ей маленькую рюмку бренди.
— Мне… это… не нужно, — пыталась отказаться она, но, увидев выражение его лица, поднесла рюмку к губам.
Огненная жидкость просочилась в горло. Она чуть не задохнулась, но знала, что бренди поможет ей растопить ледяной страх, тяжелой глыбой лежавший в ее груди.
— Спасибо… больше не надо… пожалуйста, — сказала она и отдала ему наполовину выпитую рюмку.
— Простите меня, Кларинда, за то, что это случилось, — сказал лорд Мельбурн:
— Но Кеган уедет из страны. Он побоится судебного преследования.
— Вы… не понимаете, — произнесла Кларинда, сжимая руки.
— Что я не понимаю? — мягко спросил лорд Мельбурн.
Казалось, ей трудно подобрать слова, чтобы объяснить ему. Ее лицо было очень бледно, а глаза, словно темные омуты, наполнены болью. Ему показалось, что она хотела, но не могла заплакать, потому что находилась в тисках жуткого страха. Глядя на нее, он вспомнил лица мужчин, которые первый раз попали под вражеский огонь. Такое же выражение, как в глазах Кларинды, было и в их глазах, когда они видели, как рядом погибают товарищи. Лорд Мельбурн почувствовал, что должен сказать ей что-то успокаивающее, должен ободрить ее, чтобы рассеять этот напряженный и отчаянный взгляд.
— Вы спасены, Кларинда, — сказал он. — Вы никогда больше его не увидите. Вы должны поверить мне — клянусь, я защищу вас от него.
— Но вы… не сможете… защитить меня… от других, — сказала Кларинда.
Секунду он не мог понять, о чем она говорит.
— От других? — переспросил он.
— От мужчин в масках… в Пещерах, — сказала она. — Разве вы не понимаете… Я была Венерой…
Меня должны были принести… в жертву… Поэтому сэр Джеральд… захотел, чтобы сегодня вечером… я стала Венерой… которую у него увели.
В первый раз она тихо всхлипнула.
— Они будут… подкарауливать меня… Я не смогу… скрыться от них… И где бы я теперь ни была… я буду бояться… потому что я не знаю… кто они… Я никогда не видела их… без… масок.
Лорд Мельбурн глубоко вздохнул. Затем сел рядом с Клариндой на диван и взял ее за обе руки.
— Послушайте меня, Кларинда, — сказал он. — Теперь я знаю, чего вы боитесь, я все понял. Но к счастью, имеется выход из создавшегося положения — и он очень простой.
Она взглянула на него, и он увидел, что в ее глазах блеснула искра надежды.
— Выход состоит вот в чем, — продолжал лорд Мельбурн. — Чего хотят все эти мужчины, если они действительно так же порочны, как Кеган, — в чем, впрочем, я сомневаюсь? Они хотят принести в жертву Сатане Венеру — чистую непорочную девушку. Но если вы выйдете замуж, они больше не будут интересоваться вами. И не только потому, что вас будет защищать муж, но и потому, что вы больше не будете годиться на роль Венеры. Поняли?
Она глубоко вздохнула, и он почувствовал, как ее пальцы сжали его руку. Затем она совсем по-детски произнесла — и в голосе ее уже не было прежнего ужаса:
— Но у меня… нет… мужа.
— Это очень легко поправить, — сказал лорд Мельбурн.
Ее пальцы ослабели и соскользнули с его руки, и он понял, что после всего пережитого у нее наступил крайний упадок сил.
— Идите спать, Кларинда, — сказал он мягко. Здесь, дома, вы находитесь в полной безопасности, и вы знаете об этом. Моя комната — недалеко от вашей.
Я оставлю дверь открытой — на случай, если вам станет страшно и вы захотите меня позвать. Но вы знаете так же хорошо, как и я, что здесь вас никто не потревожит. Спите спокойно, а завтра мы обсудим наши дальнейшие планы.
— Я не смогу… ходить… ни на какие балы, — всхлипнула Кларинда, — я не смогу ходить куда бы то ни было… потому что могу встретить… мужчин… подобных ему.
— Может быть, мы поедем в деревню? — предложил лорд Мельбурн.
— В Прайори?
По тону ее голоса он понял, что мысль о Прайори также пугала ее.
— В Мельбурн, — ответил он.
— Правда? — спросила она, и на лице ее, как признак возвращения к жизни, появился слабый румянец.
— У нас нет никаких препятствий, — ответил он. — Утром я скажу об этом бабушке, и еще до ленча мы будем на месте.
— Если бы мы… могли поехать… сегодня, — прошептала она.
— Я думаю, это очень расстроит бабушку, — сказал лорд Мельбурн. — Я искал вас на балу, Кларинда, для того, чтобы сказать, что она уехала домой пораньше.
Ее мучает ревматизм, и, если сейчас она спит, мне не хотелось бы ее беспокоить.
— Нет, нет… я даже думать об этом… не буду, — сказала Кларинда.
— Может быть, вы хотите, чтобы Роза легла спать в вашей комнате? — спросил он.
Она покачала головой:
— Нет, это… не имеет… смысла… Я не хочу говорить Розе о том, что случилось… Я не хочу говорить об этом… никому.
— А вам и не нужно рассказывать об этом, — сказал лорд Мельбурн. — Позвольте мне помочь вам подняться наверх и дойти до кровати.
— Нет, нет, я не… больна, — ответила она. Я только… была… глупа, но… — Она посмотрела на него немного жалким взглядом. — Вы оставите свою дверь… открытой?