— Бедная мама! — прошептала Вирджиния. — Она понятия не имела, где начинается хороший вкус.
С первых минут пребывания в замке Вирджиния поняла, что великолепие дома, старинной мебели, картин, деревянной резьбы, расписных потолков — все это доставляло ей эстетическую радость своей изумительной красотой. Куда бы она ни бросила взгляд, повсюду была красота — красота старины, с любовью созданная заботливыми руками мастеров и сохраненная через века.
На деньги всей Америки, подумала она, нельзя было бы создать дом, сравнимый по великолепию и утонченности с замком Рилл.
Вирджиния спустилась в гостиную, где для них с мисс Маршбанкс подали обед, как и в прошлый раз при свечах. Обед был великолепен. Лакей принес бутылку шампанского в серебряном ведерке со льдом.
— У меня всегда на столе шампанское, когда в доме званый вечер, — сообщила мисс Маршбанкс с ноткой гордости в голосе.
Вирджиния, помня о шампанском, которое ее заставила выпить мать перед самой свадьбой, почувствовала неожиданный приступ дурноты от одной мысли о бокале шипучего напитка. Но тут же подумала, что отказ выпить с мисс Маршбанкс испортит все удовольствие пожилой даме.
— Вы угощаете на славу, — выдавала она и увидела, что мисс Маршбанкс пришла в восторг от такой оценки.
Когда они покончили с трапезой, мисс Маршбанкс сказала:
— А теперь я угощу вас чем-то совсем иным. Шагайте за мной, но, предупреждаю, совершенно бесшумно. У дверей Дубовой галереи я попрошу вас снять туфли.
Мисс Маршбанкс повела ее из гостиной, в конце коридора открыла маленькую дверцу и, скинув туфли, велела Вирджинии знаками сделать то же самое. Они на цыпочках поднялись по лестнице, которая вывела их в маленькую, обитую дубом комнатку, одна стена которой состояла из резных колонн, установленных в нескольких дюймах друг от друга. Это была галерея менестрелей, и в ней до сих пор сохранились стулья для музыкантов. Пока мисс Маршбанкс подкрадывалась к колоннам, Вирджиния неожиданно поняла, почему они должны были соблюдать такие предосторожности: галерея находилась в конце Большого банкетного зала.
Оставаясь незамеченными, они могли все разглядеть — внизу герцог и его мать развлекали гостей. С минуту в глазах Вирджинии мелькал калейдоскоп изящных обнаженных плеч, блестящих диадем и сверкающих колье. Затем рядом с дамами она разглядела представительных кавалеров; все они сидели за столом, заставленным золотыми канделябрами и украшенным цветами. По белому полю скатерти вился плющ; в центре стола возвышалась массивная золотая ваза, а по обе стороны от нее — блюда с оранжерейными фруктами. Вся картина была очень красочной и живой. За каждым стулом стоял лакей в напудренном парике и бархатной ливрее, отделанной золотом. Хрустальные бокалы играли отблесками свечей. Вирджиния невольно перевела взгляд на герцога во главе стола. Сначала единственной ее мыслью было то, что он очень красив, но потом справа от него она разглядела брюнетку поразительной красоты с великолепным ожерельем из рубинов и бриллиантов и такой же диадемой. Слева от герцога восседала леди Шелмадайн. Вирджиния видела, как она наклонилась вперед и коснулась руки герцога. Она явно о чем-то просила, повернувшись к нему лицом и соблазнительно надув алые губки. Вирджинии даже показалось, что она смогла разглядеть, сколько искушения таилось в чуть раскосых зеленых глазах леди Шелмадайн.
Неожиданно все поплыло и закачалось перед Виржинией. Почему она вынуждена таиться, подглядывать в щелку, когда ее место там, внизу? Но тут же девушка заставила себя вспомнить, что ненавидит этого человека, который женился на ней за два миллиона долларов. Нет сомнения, это на ее деньги куплено все, что они сейчас едят с золотых тарелок; это на ее деньги приобрели вино; это на ее деньги наняли лакеев.
Она закрыла глаза, как будто этот вид был для нее невыносим, и, повернувшись, покинула галерею менестрелей — спустилась по лестнице, прошла по коридору и вошла в гостиную, которую они делили пополам с мисс Маршбанкс.
— Почему вы ушли? — спросила мисс Маршбанкс, поспешно войдя в гостиную почти вслед за ней. — Я как раз собирался рассказать вам, кто есть кто. Вы заметили, как великолепно выглядела леди Роухамптон? Она сидела справа от герцога. Это одна из первых красавиц Англии. Мне бы также хотелось, чтобы вы обратили внимание на леди Престон; она наполовину француженка, и, говорят, ни один мужчина не может устоять перед ней.
— Я вам очень благодарна, что вы показали мне все, — заверила ее Вирджиния. — Большое спасибо. Но сейчас прошу меня извинить, мне нужен глоток свежего воздуха.
Она выскользнула из комнаты, прежде чем мисс Маршбанкс смогла вымолвить слово, и, найдя нужную дверь, вышла в сад. Ее занимала одна мысль — спастись от замка и от происходящего в Большом банкетном зале. Сама не зная почему, Вирджиния не хотела ничего слышать о них — этих чудесных женщинах со всеми их нарядами, драгоценностями и знатным происхождением.
«Я вернусь в Америку через несколько дней, — пообещала сама себе Вирджиния. — У меня нет ничего общего с такими людьми. Попрошу тетю Эллу Мэй найти мне какое-нибудь дело. Я могла бы работать в школе или заняться коневодством».
Она полагала, хотя ни разу не выясняла этого вопроса, что все еще является хозяйкой отцовского ранчо в Техасе. Не такая плохая мысль — отправиться туда и посмотреть, что стало с несметными стадами скота, которыми владел ее отец. Но потом засомневалась, сможет ли справиться с таким делом в одиночку.
Вирджиния не сознавала как, но ноги сами привели ее на полянку, затерявшуюся в тени деревьев, и вскоре она оказалась на скамейке, прямо перед статуей танцующего фавна. Вдали виднелось озеро. Спустилась темнота, и на небе появлялись звезды — одна за другой.
— Я должна вернуться в Америку! — вслух произнесла Вирджиния, но спокойствие этого тайного уголка уже околдовало ее. Раздражение куда-то ушло, ей больше не хотелось бежать.
Девушку полностью захватила красота, окружавшая ее, — голубая дымка над водой, ветви деревьев на фоне неба, мягкий шум леса — вот птица устраивается на ночлег, а там кролик поспешно убегает, шурша листвой.
Казалось, природа окутала Вирджинию своим покоем, и девушка покорилась ее чарам.
Наверное, прошло довольно много времени, когда Вирджиния почувствовала, что она не одна. Она не видела его, но знала, что он здесь, и задала себе вопрос: как долго он наблюдал за ней, пока она оставалась в неведении?
Над деревьями поднялась луна и, будто маленькая прогалина, где находилась девушка, была специально для этого предназначена, осветила Вирджинию, ее белое платье, ее волосы и тонкое личико. Она посмотрела в его сторону, и он тут же вышел из тени, шагнув на залитую лунным светом полянку.
— Я боялся, что вы окажетесь плодом моего воображения, — тихо произнес он, немного обеспокоенно.
— А я действительно как во сне, — призналась Вирджиния. — Сижу здесь и размышляю» а мир кажется таким далеким.
Герцог сел рядом с ней.