— Я собирался прочесть как-нибудь на досуге, — небрежно бросил Жерве.
— Вы должны были прочесть ее сразу — немедленно! — возмутилась Хариза. — В конце концов, вы должны бы гордиться своими предками! А в книге описана почти каждая вещь, которая есть в этом доме.
— Я полагаю, ваша святая обязанность — наставлять меня и учить всему, что я должен знать, — невозмутимо произнес Жерве. — Ответьте мне, Хариза, когда вы будете готовы выйти за меня замуж?
Хариза слишком поздно вспомнила, что собиралась быть осторожной и не оставаться с маркизом наедине.
Как раз таких вопросов ей бы хотелось избежать.
А теперь ничего не поделаешь, придется ответить.
— Мне весьма лестно, что вы сделали мне предложение, — промолвила она. — Однако мы с вами едва знакомы, а я не предполагала стать женой человека, которого так мало знаю.
— Вы знаете всю мою родословную, и я неплохо осведомлен о том, что значила для моих предков и, конечно, для Обители ваша семья, — доказывал Жерве. — Так чего же мы ждем?
— Трудно выразить это словами, но я жду… Прежде я должна… полюбить вас.
— О, я заставлю вас меня полюбить! — воспламенился Жерве. — С этим не возникнет никаких трудностей! Только представьте себя хозяйкой этого прекрасного дома, когда вы сможете тратить деньги на его дальнейшее обустройство, чтобы сделать его еще прекраснее, чем сейчас!
Хариза молчала.
Тогда Жерве внезапно обнял ее и привлек к себе.
— Вы полюбите меня, — заявил он, — и мы будем очень счастливы!
Его прикосновение вызвало у нее такое же чувство брезгливости, как в тот миг, когда он поцеловал ей руку.
Она непроизвольно содрогнулась и предприняла попытку увернуться, но его губы все же коснулись ее щеки.
Теперь это уже не было похоже на вспышку молнии — скорее на удар кинжалом, до такой степени болезненно и остро она восприняла этот поцелуй.
Хариза вскрикнула от ужаса и так яростно забилась в объятиях Жерве, что он на какое-то мгновение оторопел.
Таким образом ей удалось вырваться.
Прежде чем он успел ее удержать, она помчалась по галерее прочь.
Она бежала не чуя под собой ног, словно ее преследовал сам дьявол.
— Хариза! Хариза! — кричал Жерве.
Но она уже неслась по коридору, ведущему к лестнице.
Она взлетела по ступенькам так стремительно, что, когда Жерве достиг выхода из галереи, она уже скрылась из виду.
Хариза влетела к себе в спальню и заперла за собой дверь.
Только сейчас она почувствовала, как страшно колотится сердце и затруднено дыхание.
Она села на кровать и прижала руки к груди.
Ей казалось, так она заставит сердце утихомириться.
«Почему он вызывает у меня такое отвращение?»— недоумевала она.
Она не могла себе объяснить, откуда взялся тот ужас, который она ощутила, едва Жерве коснулся ее.
Когда Хариза была в Лондоне, ей трижды предлагали руку и сердце.
И трижды она ответила отказом, но ее мучила совесть за то, что она огорчила своих поклонников.
Она хорошо знала, что по крайней мере в одном из этих случаев немаловажную роль играло ее состояние.
Однако даже тогда в голосе охотника за приданым звучала искренняя любовь.
Два других соискателя были по-настоящему влюблены в нее, и она постаралась отказать им как можно мягче.
Она сказала им, что сочувствует, но просит остаться для нее просто друзьями.
Она надеялась, что не утратила их расположения.
Чтобы выйти замуж, ей необходимо было полюбить самой, а любовь все не являлась.
Что же касается Жерве, то теперь она знала, что ненавидит его.
Ей невыносима была даже мысль о близости с ним после того, что произошло в галерее.
Она понимала, больше она не сможет его видеть.
«Что-то здесь нечисто… что-то ж так», — подумала она.
И тем не менее ей было немного стыдно за свою истеричность.
Поправив волосы, она заставила себя спуститься вниз, чтобы разыскать отца.
Как она и предполагала, он все еще был в плену невыносимой мадам Дюба.
Поэтому Хариза предложила графу сразиться в трик-трак.
Он согласился с превеликим удовольствием.
Чуть позже Жерве возвратился в салон, и во взгляде его было нечто непонятное — сплошной мрак.
Когда Хариза отказывала другим мужчинам, они смотрели на нее умоляюще.
Они явно надеялись, что со временем она переменит свое суждение о них.
Но от тяжелого взгляда Жерве ей сделалось не по себе.
Она чувствовала, он решительно намерен стоять на своем.
Чтобы избежать ненавистного брака, ей придется вести нелегкую борьбу.
«Чем скорее мы покинем Обитель, тем лучше!»— подумала девушка.
Она решила поговорить об этом с отцом, как только представится случай.
Вскоре надо было переодеваться к обеду, и безотлагательный разговор, к великому сожалению, откладывался на неопределенное время.
Всего за полчаса до трапезы Хариза узнала, что на обед приглашены еще несколько гостей.
Ничего особенно интересного там не предвиделось.
Прибыли всего лишь члены семейства Моудов, ради которых Жерве опять затеял грандиозное пиршество.
Он, казалось, всеми правдами и не правдами стремился завоевать их доверие.
Он просил у них помощи.
Он явно старался внушить им, что теперь во главе их рода стоит самый милый и очаровательный из всех Моудов, когда-либо носивших титул маркиза.
Когда дамы покинули джентльменов, одна из тетушек Жерве сказала Харизе:
— Я очень расстроилась, милое дитя, узнав, что наш славный, милый Жерве так обеднел.
— Он сам вам об этом сказал?
— Да, — ответила тетушка, — но ты же понимаешь, моя милая, что если он не сможет платить мне содержание, которое я всегда получала, то я даже не знаю, как мне быть.
Суть вопроса заключалась в том, что по устоявшейся традиции глава рода, то есть маркиз, выплачивал содержание большинству своих родственников, особенно тем, кто овдовел или не состоял в браке.
Хариза понимала, это и есть одна из нескольких причин, которая заставляла покойного маркиза так полагаться на полковника.
Теперь ее не покидало ощущение, что это станет еще одним веским аргументом, который Жерве использует для того, чтобы вынудить ее пойти за него замуж.
Однако у нее сердце сжималось при виде совершенно обескураженной старой тетушки.