Когда обед закончился и мадам Бонапарт встала, чтобы выйти из столовой, слуга объявил, что майор Дюан хочет поговорить с первым консулом по очень важному делу.
— Дела! Дела! — сердито заметила Жозефина. — Почему от них нигде нет покоя? О, как бы я хотела быть женой обычного человека, жить в деревне и принимать друзей без этого бесконечного вторжения внешнего мира!
— Он меня надолго не задержит, моя дорогая, — сказал Наполеон. — Я присоединюсь к вам через несколько минут.
— Я прослежу, чтобы вы выполнили свое обещание, — ответила Жозефина и повела герцогиню и Клеону к салону.
По французскому обычаю джентльмены последовали за ними. Герцогиня сказала, что хочет увидеть спальню мадам Бонапарт. Генерал и маркиз куда-то исчезли, поэтому Клеона направилась в салон одна.
Там она постояла, глядя на усыпанные бриллиантами табакерки, выставленные на одном столе, потом вышла через открытое французское окно в сад. Легкий ветерок едва шевелил листья на деревьях, принося с собой аромат цветов. Девушка пошла по мягкой траве, останавливаясь, чтобы полюбоваться яркой красотой симметричных клумб, которые окаймляли дом. Она наклонилась, чтобы получше разглядеть желтую азалию, когда услышала голос Наполеона откуда-то сверху над ее головой.
— Откуда Фуше это знает? — спросил он по-французски.
— Он послал в дом герцога специального агента, мой генерал, — ответил чей-то мужской голос.
— В Лондон?
— Да, мой генерал. В дом на Баркли-сквер.
Клеона замерла. Потом, чуть осмелев, подвинулась немного ближе. Голоса отчетливо доносились из распахнутого окна, и девушка поняла, что Бонапарт, должно быть, беседует с майором Дюаном, который приехал к нему по этому «важному делу».
— Ладно, продолжай, — раздраженно сказал Наполеон. — Что случилось?
— Агент мсье Фуше проник в дом под видом лакея. Он использовал потайной ход и подслушал разговор герцога с одним из его друзей. Доклад этого агента ясно свидетельствует о том, что герцог обманывал графа Пьера д'Эскура, притворяясь, что сильно нуждается в деньгах. С минуту стояла тишина.
— О Боже! Почему мне служат одни бездарности? — .процедил Наполеон.
— Мсье Фуше думает, что граф сделал все возможное, но герцог его обманул, — ответил майор Дюан.
— Это и так ясно! — рявкнул Наполеон. — Ладно, тут уж ничего не поделаешь. Начинайте сначала.
— Мсье Фуше послал вам список агентов, мой генерал, которых мы уже имеем в Англии. Он полагает, что один из тех, кого он пометил, мог бы заслуживать внимания, и он хотел бы, чтобы вы обдумали этот вопрос.
— Да, да, я обдумаю, но не сию минуту, — ответил Наполеон.
— А что, мой генерал, нам теперь делать с герцогом?
— С герцогом? Боюсь, он слишком много знает. Всегда существует такая опасность, верно? Избавься от него, Дюан.
— Немедленно, мой генерал?
— Немедленно, — приказал Наполеон. — Только никакого насилия. Ничего, что могло бы вызвать сомнение британцев.
— Что бы вы тогда предложили, мой генерал?
— Идиот! Я что, обо всем должен думать сам? — в бешенстве выкрикнул Наполеон. — Герцог пьет, не так ли? Толкни его в Сену и подержи голову под водой. Ну, оступился в темноте, кто узнает? Такое может случиться с каждым, кто напьется и не видит, куда идет.
— Да, мой генерал. Будет исполнено немедленно. А список?
— Положи его мне на стол в библиотеке. Я должен вернуться к дамам.
— Слушаюсь, мой генерал.
Клеона услышала, как хлопнула дверь, словно Бонапарт в ярости вышел из комнаты. Она постояла минуту, вся дрожа, потом шагнула в сторону салона. В этот момент майор Дюан прошел мимо другого окна, и девушка подумала, что он выполняет приказ Бонапарта: несет список, о котором они говорили, в библиотеку.
Клеона вспомнила разговор, который подслушала в доме герцога точь-в-точь, как это делал агент Фуше: стоя под узкой лестницей. Следуя внезапному побуждению, девушка обошла вокруг дома, едва понимая, что делает, и приблизилась к еще одному окну. За ним она увидела комнату, заставленную книгами, и майора Дюана, который как раз выходил оттуда. Приподняв юбки, Клеона мгновенно перелезла через низкий подоконник и схватила список, оставленный майором на большом письменном столе. На стуле лежал темный плащ. Девушка прихватила и его, заметив, что, перелезая через подоконник, порвала тонкий газ своего платья.
Потом она вылезла обратно в сад и быстро пошла к передней части дома. Перед парадной дверью стоял грум, держа под уздцы прекрасную горячую лошадь.
Клеона глубоко вдохнула и, повесив плащ на руку, чтобы прикрыть разорванное платье, подошла к конюху.
— С майором Дюаном произошел несчастный случай, — сообщила она тихим голосом, чтобы часовые у двери не услышали. — Он просит, чтобы вы помогли ему. Он растянул лодыжку и находится в саду. Ему неловко ковылять обратно к дому. Он там.
Девушка указала на кусты, которые росли в отдалении.
— Да, конечно, мадам, — взволнованно сказал слуга. Он огляделся по сторонам и пошел, ведя с собой лошадь.
— Я подержу вашу лошадь, — предложила Клеона. — Мадам Бонапарт не понравится, если трава в саду будет помята.
Грум торопливо передал ей поводья и убежал.
Небрежно, словно прогуливая лошадь, Клеона повела ее по подъездной аллее. Еще по дороге в замок девушка заметила, что эта аллея изгибается вокруг огромных кустов рододендронов, уже покрытых цветами.
Ей потребовалось почти полминуты, чтобы без видимой спешки скрыться с глаз часовых. Затем она набросила плащ, подобрала газовое платье и вскочила в седло.
Лошадь моментально откликнулась, стоило девушке слегка сжать ее бока каблуками. Клеона галопом проскакала по аллее, пролетела через ворота и направила лошадь к Парижу. Она неслась по обочинам дороги с такой скоростью, с какой никогда еще не ездила верхом.
Вскоре грунтовые дороги сменились булыжной мостовой парижских улиц. Девушка гнала во весь опор. Дальше, дальше. Они мчались, пока Сена не оказалась наконец справа от них, и стало ясно, что они направляются к площади Конкорд.
Клеона приблизительно знала, где находится Пале-Рояль. Когда они возвращались из Лувра, кто-то из их компании указал на него, как на место разврата. К счастью, движения на дороге было мало, поскольку становилось темно. Никто не обращал на девушку особого внимания.
Она галопом проскакала мимо случайных экипажей. Все понукая лошадь, Клеона говорила с ней, ободряла, выжимала из нее все силы, чувствуя, что животное вот-вот начнет уставать. И неожиданно поняла, что просто спасает человека от убийц. Она сражается за того, кого любит всем своим сердцем. — Я люблю его, — прошептала девушка. — О Боже, как я его люблю!
Клеона уже отчаялась разыскать «Последнюю собаку». Она спросила у полудюжины человек, но те лишь качали головами или говорили ей дерзости, поскольку девушка была одна. Наконец какой-то старик показал ей на узкую улочку позади Пале-Рояля.