Клеона на своей усталой лошади пробиралась сквозь толпу, пока не нашла наконец улочку позади дворца. Там под фонарем висела вывеска «Последняя собака».
Девушка спрыгнула с лошади и поплотнее запахнула плащ. Отбросив волосы со лба, она пошла к двери. Ей открыл швейцар, одетый в яркую, но довольно грязную ливрею. Он оглядел Клеону и явно собирался прогнать ее. Девушка сказала по-французски:
— Мне необходимо немедленно поговорить с герцогом Линкским. Попросите его выйти ко мне, но, по возможности, так, чтобы его приятели не узнали, что я здесь.
— И чего вы хотите от герцога? — насмешливо спросил швейцар, заметив, что девушку никто не сопровождает.
Сделав огромное усилие, она улыбнулась ему: — Понимаете ли, мсье, это дело сердечное.
Слуга цинично улыбнулся:
— Ладно, я посмотрю, что можно сделать, хотя я уверен: если герцог и здесь, он очень занят.
При этом он не двигался с места, и Клеона, сообразив, чего он ждет, упала духом. У нее не было ни сантима. Лихорадочно соображая, что делать, она вспомнила про бриллиантовые звезды у себя в волосах. В отчаянии девушка вытащила одну из них и протянула лакею.
— Отнесите это герцогу. Он поймет, кто желает с ним говорить. Как видите, у меня их две, и они бесценны. Если его светлость придет, вторая будет вашей.
Лакей взял у Клеоны бриллиантовую звезду, поднес ее к свету, подышал на нее, потер камни рукавом ливреи и был явно удовлетворен.
— Подождите, — велел он и скрылся за дверью.
Девушке казалось, что прошла целая вечность. Она стояла на улице, каждую минуту ожидая увидеть отряд кавалерии, возглавляемый майором Дюаном. Ею овладела паника: что, если этот человек взял бриллиантовую звезду и не пошел искать герцога? Но свершилось чудо: дверь открылась, и в освещенном проеме возник силуэт его милости.
Клеона вскрикнула от облегчения. При виде ее растрепанных волос, кавалерийского плаща на плечах на лице герцога отразилось изумление.
— Клеона, что это значит… Девушка его перебила:
— Наполеон все узнал. У Фуше был агент в Линк-Хаус. Они едут, чтобы… убить вас, у-утопить вас в… Сене. — Она задыхалась от страха, и слова спотыкались друг о друга. Но после этих слов над герцогом словно махнули волшебной палочкой. В мгновение ока он из праздного, ленивого аристократа превратился в человека действия.
— Пошли, — приказал он, — возьмите меня под руку. Чуть поколебавшись, Клеона вытащила из волос вторую бриллиантовую звезду и отдала лакею, который маячил за спиной его светлости. Тот поклонился.
— Большое спасибо, мадам.
Но герцог уже тащил девушку по узкой улице, крепко держа ее руку. Другой рукой она вела в поводу лошадь, на которой прискакала из Мальмезона.
Герцог не задавал никаких вопросов. Он вообще не произносил ни слова. Улочка вывела их на площадь, где стояло множество колясок, карет, двуколок и прочих экипажей, ждущих своих владельцев, которые пропадали в Пале-Рояле. К изумлению девушки, герцог сунул два пальца в рот и свистнул, как уличный мальчишка. Этот пронзительный свист эхом разнесся по площади. В дальнем конце возникла суматоха, а через несколько секунд к ним на рысях подъехал высокий фаэтон герцога с его собственным грумом на козлах.
Герцог обежал кругом, перехватил поводья и вскочил на место кучера, пока грум еще спускался.
— Возьмите лошадь у мисс Мандевилл, — приказал герцог, — и помогите ей сесть рядом со мной. Затем возвращайтесь в «Последнюю собаку» и найдите мистера Фредерика Фаррингдона. Отведите его в сторону так, чтобы ни в коем случае никто не подслушал вас. Передайте Фаррингдону, что мы с мисс Мандевилл бежали, и он должен немедленно довести это до сведения ее светлости герцогини.
— Хорошо, ваша светлость.
Голос у грума был совершенно бесстрастным. Очевидно, он привык получать необычные приказы и выполнять их беспрекословно.
— И, Джейк… — добавил герцог, поднимая кнут.
— Да, ваша светлость?
— Поезжайте домой как можно быстрее. Вы понимаете?
— Очень хорошо, ваша светлость.
Фаэтон тронулся. Колеса легко катили по булыжникам, свежие лошади, застоявшись в ожидании, рвались вперед. Однако, с сожалением заметила Клеона, их было всего две. Прекрасная пара хороших кровей, но девушка предпочла бы четверку, ибо она без слов поняла, что собирается делать герцог.
Они неслись по мощенным булыжником улицам, поворачивая так резко, что у Клеоны захватывало дух, но каким-то чудом не опрокидывались. Наконец они оказались у ворот Парижа, за которыми лежала открыт дорога.
Потребовалось несколько секунд и золотая гинея, чтобы стражники открыли ворота. Клеона затаила дыхание. А вдруг они потребуют какой-нибудь пропуск? Но стражник довольно ухмыльнулся и махнул рукой, когда они выезжали через низкую арку. Клеоне показалось, что мрачное лицо герцога чуть посветлело.
— Это был лакей, который уронил тарелки, верно? — спросил он, перекрикивая дробный стук копыт. Казалось, ветер срывает слова с его губ.
— Да! — крикнула в ответ девушка. — Он спустился по потайной лестнице.
— Какой потайной лестнице? — спросил герцог, не отрывая глаз от дороги.
При такой скорости объяснять было трудно, но почему-то казалось, что это и не важно.
В небе светила только слабая луна, и Клеона догадывалась, как опасна будет эта гонка почти в темноте по незнакомым дорогам.
Они проехали мили три или четыре, прежде чем герцог снова заговорил:
— Как вы об этом узнали?
— Я случайно услышала, стоя под окном.
Девушка заметила, как дрогнули в улыбке его губы, и представила, как блеснули его глаза. Герцог спрыгнул на землю и протянул ей руку. Клеона почувствовала, что он держит ее, и даже в этот краткий миг вдруг ощутила восторг, от которого кровь быстрее побежала по жилам, дыхание перехватило.
Голос его светлости прозвучал резко и бесцветно:
— Вы умеете ездить верхом?
— Конечно.
— Дальше мы поедем верхом. Я ожидал, что со мной будет Фредди, а не вы,
— Ожидали? — удивилась девушка, но тут же поняла, что герцог ее не слушает.
Из трактира выбежал хозяин с бутылкой вина и двумя бокалами. Герцог наполнил их и передал один Клеоне. Девушка покачала головой.
— Нет, спасибо.
— Не будьте дурочкой! — рассердился он. — У нас впереди долгий путь, и один Бог знает, хватит ли у вас сил.
Не споря больше, Клеона выпила вино. Оно обожгло ей горло, но заставило кровь прилить к щекам и согрело руки. Герцог бросил несколько монет на поднос с бокалами. Затем они снова отправились в путь и на сей раз ехали еще быстрее. При других обстоятельствах девушка была бы счастлива, что у нее такая лошадь, о которой она мечтала всю жизнь: чуткое, резвое животное, которое отзывается на каждое прикосновение ее руки. С той минуты, как они бежали из Парижа, герцог не снижал темп, и теперь они даже не могли говорить друг с другом, только молча скакали бок о бок сквозь ночь. Дул ветер, лил дождь. Потом вдруг вышла луна и осветила дорогу. Но это продолжалось недолго. Небо вновь затянуло облаками, они сбились с пути и вынуждены были вернуться на главный тракт.