Как он и ожидал, комната, в которую они вошли, оказалась спальней.
Он предположил, что она предназначена для гостей, неспособных после обильных возлияний идти далеко или подниматься по лестнице.
Комната была убрана с безвкусной яркостью, свойственной таким местам.
На просторной кровати лежало розовое атласное покрывало, а на потолке сверкало большое зеркало.
Занавеси на окне являли собой воплощенную вульгарность. Украшенные бантами и кистями, они выглядели скорее отвратительно, нежели привлекательно.
В одном углу стоял умывальник, в другом — шкафчик.
Лорда Брэйдона могло бы вытошнить от одной мысли об эротике подобного сорта.
Однако, кроме всего прочего, здесь можно было заметить и определенный напет роскоши, рассчитанной на клиентов типа барона. У стены расположилась широкая удобная софа — для тех, кто предпочитал ее кровати, на полу — толстый ковер.
Еще несколько зеркал, кроме зеркала на потолке, многократно отражали комнату и гостей.
Был здесь и обязательный столик, на который могли ставить напитки.
Как только они вошли в комнату, служанка подала им бутылку шампанского.
Лорд Брэйдон не сомневался, что она будет стоить невообразимую сумму — независимо от того, откроют ее или нет.
Дабы увериться, что мадам поняла высказанную им давеча просьбу, он повторил ее вновь.
Еле ворочая языком, он произнес:
— Я х-х-х'чу англ'скую д-дев'чку, наст'щую англч-ч'нку!
— Вы ожидаете, майн герр, — торопливо ответила мадам. — Очень скоро приводит английскую девочку.
И она вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Лорд Брэйдон сел на софу.
Он решил, что, если приведут английскую девушку, в чем он сомневался, то можно будет сказать, что она не в его вкусе.
Он хорошо заплатит ей, чтобы смягчить обиду.
В подобных обстоятельствах это значительно легче сделать с соплеменницей, которая хорошо понимает тебя.
Немка была агрессивной, почувствовав себя оскорбленной.
Он ждал довольно долго и решил, улыбаясь, что мадам появится и скажет, что исполнить его желание оказалось слишком трудно.
Она лишь извинится.
И когда он уже подумал, что мог бы уйти, так как нет смысла оставаться дольше, дверь открылась.
Вошла мадам, обнимая за плечи молодую девушку, одетую в ночную рубашку.
Поверх нее был надет дамский халат из ярко-розового муслина, обшитый грубыми кружевами и бесчисленными бантиками из бархатной ленты.
Лицо девушки было скрыто, но он увидел, что у нее длинные светлые волосы.
Когда мадам медленно повернула ее к кровати, лорд Брэйдон определил, что ей давали наркотики.
Мадам усадила ее на кровать и хорошенько встряхнула, впившись острыми пальцами в руки девушки.
— Делай то, что хотеть джентльмен, — прошипела она, — а то будет плохо!
Она отпустила девушку и, подойдя к лорду Брэйдону, сказала:
— Она молодая и застенчивая! Что может быть лучше, майн герр, чем девственница, оч-чень невинная, оч-чень редкая!
Она хитро усмехнулась и быстро вышла из комнаты, не давая ему возможности возразить что-либо.
Только когда дверь захлопнулась, девушка подняла голову и открыла глаза.
И тут лорд Брэйдон пришел в крайнее удивление, узнав в ней Лоилию.
Она тоже сразу узнала его и вскрикнула:
— Вы!
Вскочив, она бросилась к нему.
Быстро реагирующий ум подсказал Брэйдону, что здесь что-то не так.
Второе, что он успел осознать, — это факт, что Лоилия притворяется опоенной наркотиками.
Она подбежала к нему, и он понял, что она сейчас бросится к нему на грудь, поэтому он быстро приложил свою руку к ее губам, чтобы она не успела ничего сказать.
Он обнял ее одной рукой и повернулся спиной так, чтобы любой, смотрящий через дверь, думал, будто он целует ее.
В то же время он тихо прошептал ей:
— Не говорите! Они слушают и наблюдают.
Она поняла его, и он почувствовал, как она расслабилась, но ее глаза все еще в отчаянии молили его.
Когда он отнял руку от ее губ, она молчала.
— Ложитесь на кровать, — вновь прошептал он ей на ухо.
Затем громко и заплетающимся, как ранее, языком он сказал:
— Ты оч… хорошенькая мал. — .кая дев'чка, как раз што я и х-х'тел, и я м-м'гу говорить с тобой, и п-п'нимать что ты г-г'воришь — а этих краутс я не п-п'нимаю.
Лоилия направилась к кровати, и он видел, что она старается идти медленно.
Те, кто наблюдает за ней, будут думать, что она все еще под действием наркотиков.
Лорд Брэйдон снял вечерний пиджак и повесил его на ручку двери. Размер отверстия для ключа позволял беспрепятственно наблюдать снаружи за всем происходящим внутри.
Затем он подошел к умывальнику и, взяв полотенце, повесил его на крючок в середине двери.
Он подумал, что в двери может быть скрытое отверстие для наблюдения.
Подойдя к кровати, с которой Лоилия наблюдала за ним глазами, казалось, заполнившими все ее бледное личико, он приложил палец к ее губам.
Потом заглянул за занавеси и обнаружил, как и ожидалось, подслушивающее устройство.
Оно походило на слуховой рожок для плохо слышащих и уходило в стену своей узкой частью.
В соседней комнате можно было слышать каждое их слово.
Он вынул из кармана носовой платок и плотно заткнул им раструб устройства, сделав его совершенно неэффективным.
Наконец он сел на кровать.
— Что случилось? Как вы попали сюда? — молвил он тихо.
Лоилия протянула руки, ухватившись за него, словно боялась, что он может оставить ее, и прошептала;
— Спасите меня… пожалуйста… Спасите меня!
— Расскажите мне, что случилось, — попросил лорд Брэйдон. — Я думаю, им вряд ли удастся подслушать нас, но все-таки говорите потише и помните — вы должны делать вид, будто развлекаете меня.
Притушенный свет создавал интимную обстановку.
Лорд Брэйдон привернул газовый светильник над одним из зеркал, чтобы стало еще темнее.
Затем он обошел кровать и лег на нее с другой стороны, сказав при этом:
— В потолке может быть глазок для подсматривания, поэтому ложитесь на подушку и повернитесь лицом ко мне.
Она повиновалась ему, как дитя.