Событие потрясло всю страну и породило ту классовую ненависть, последствия которой, по мнению лорда Рональда, будут сказываться на землевладельцах в течение долгих лет, а то и нескольких поколений.
Все началось с глухого недовольства в связи с преступлениями против детей, которые совершались не где-нибудь в глубинке, а в самом Лондоне.
Тамаре доводилось слышать о так называемых» малинах «, или воровских притонах, где начинающие воришки, еще совсем дети, подвергались чудовищным наказаниям за малейшую провинность. Знала она и о значительном росте детской проституции, что, несомненно, является позором для любой цивилизованной, а тем более христианской страны.
Однако до сих пор она полагала, что волнения происходят в основном в городских районах и они не столь уж многочисленны. Теперь же Тамаре стало ясно, что ужасающая несправедливость и крайне низкие заработки породили волну протеста и среди сельских тружеников.
Повсюду пылали пожары. Поджигателей ловили и подвергали суровому наказанию — высылали из страны в колонии, а иногда даже казнили.
» Интересно, — задалась вопросом Тамара, — а каково отношение герцога ко всему этому?«
Впрочем, ответ на этот вопрос был ясен. Герцог, с его высокомерием по отношению к бедным или слабым, наверняка не пользовался любовью своих подданных…
В этот день Тамара, как обычно, жадно набросилась на газеты. Герцог, как правило, читал их в день прибытия почты, а на другой день они оказывались в полном распоряжении Тамары.
Девушка внимательно прочла отчет о парламентских дебатах и о событиях, происходивших в различных районах страны.» Интересно, — в очередной раз подумала она, — неужели герцога, такого крупного землевладельца, совершенно не тревожит судьба собственного поместья?..«
Она попыталась обсудить этот вопрос с хранителем библиотеки, но старика в основном заботили дела замка. У Тамары создалось впечатление, что мистера Айткена уже давно не заботят проблемы окружающего мира.
Лорда Кропторна она больше не видела — как выяснилось, он покинул замок.
Девушка ожидала, что герцог выскажет свое недовольство по поводу ее поведения, но вдруг узнала от слуг, что его светлость сегодня уехал погостить к друзьям.
Это означало, что и ей, и детям неожиданно выпала полная свобода действий, и они не преминули ею воспользоваться. Были исследованы огромные парадные покои замка, часовня, оранжереи, бальная зала и, конечно, башня времен норманнов, притягивавшая Шандора как магнитом.
— Если бы здесь было побольше детей, мы могли бы сыграть в прятки, — с грустью вздохнула Кадина.
— А это идея! — с энтузиазмом откликнулась Тамара. — Надо спросить, нет ли поблизости местных ребятишек, которых мы могли бы пригласить к чаю.
Она поняла, что и Кадина, и Вава изрядно устали от утомительного осмотра замка, а потому на следующий день предложила отправиться на дальнюю полянку и устроить там пикник.
Слуга, который из кожи вон лез, лишь бы услужить Тамаре, принес им корзину с едой, и они отправились в путь. Девочки надели премиленькие шляпки от солнца, а Тамара взяла зонтик.
Заготовка сена всегда была настоящим праздником в Корнуолле.
Дети обожали помогать — а вернее сказать, мешать — своим матерям, когда те ворошили сено и укладывали его для просушки в снопы, похожие на вигвамы.
Огромное поле, начинавшееся сразу же за садом, примыкавшим к замку, уже было скошено, но сено еще не убрали — оно пока лежало и сохло на солнышке.
Вокруг не было ни души, только Тамара и дети.
Шандор начал дразнить Кадину, бросая в нее клочки сухой травы. К детям охотно присоединилась их тетка, и вскоре все они уже были с ног до головы в сене. Наконец Тамара выдохлась и присела отдохнуть, а дети, визжа от восторга, принялись зарывать ее в сено.
Когда травы уже было насыпано достаточно много и Тамара зажмурилась, чтобы сухие стебельки не кололи ей глаза, она вдруг услышала возглас Шандора:
— Здравствуйте, дядя Говард! А мы думали, что вы уехали…
— Я уже вернулся, — сухо ответил герцог. Тамара стремительно выпрямилась.
Герцог был верхом на одной из своих самых прекрасных лошадей.
Должно быть, она выглядела неподобающе! Еще бы — по уши в сене… Более того — отдельные травинки запутались в волосах, так как во время возни с детьми Тамара растеряла все свои шпильки, и теперь роскошные рыжеватые пряди струились у нее по плечам подобно упругой волне.
Она быстро вскочила на ноги, пытаясь отряхнуть юбку и вытащить из волос клочки сена.
— Похоже, вы недурно проводите время, мисс Уинн, — саркастически заметил герцог.
Тамара промолчала, и через некоторое время он язвительно спросил:
— Нет ли у вас каких-нибудь жалоб? Не могу поверить, чтобы мое сено пришлось вам по вкусу…
Тамаре наконец удалось создать хоть какое-то подобие прически, откинув волосы назад и скрутив их в пучок на затылке. Слегка отдышавшись, она ответила:
— На этот раз у меня нет никаких жалоб, ваша светлость. Напротив, я хочу поблагодарить вас. Вот уже в течение двух дней и я, и дети ездим на ваших лошадях и получаем от этого огромное удовольствие…
— Чрезвычайно рад это слышать, мисс Уинн. Герцог, как всегда, выражался в своей излюбленной саркастической манере, но Тамара, озабоченная своим внешним видом, не придала этому значения.
— А я тоже умею ездить на лошади, — неожиданно заявила Вава. — Правда-правда! Дядя Говард, пожалуйста, купи мне лошадку такую же большую, как у тебя…
Герцог не успел еще ничего ответить, как в разговор вмешался Шандор:
— Я тоже хочу поблагодарить вас, дядя Говард. Ваши кони — настоящее чудо!
Мне кажется, папа был бы очень рад, если бы знал, как вы добры к нам…
— Вообще-то это не в моем характере, — неожиданно проговорил герцог и, не прибавив более ни слова, уехал.
» Нет, он действительно самый несносный и непредсказуемый человек на свете!
— сердито подумала Тамара. — Появляется тогда, когда его меньше всего ждут, и ведет себя так, что только диву даешься…«
У нее было такое чувство, что герцог постоянно наблюдает за ней, как будто чего-то выжидает.
Может быть, он ищет предлог, чтобы избавиться от нее, а может быть, ему не понравилось, как она высказалась в адрес повара, и теперь он хочет отыграться?..
Как бы то ни было, ощущение того, что за тобой постоянно следят, было не из самых приятных.
День, начавшийся так радостно, был испорчен. Когда дети и Тамара пили чай под деревьями, им казалось, что солнце уже светит не так ярко, как утром, и они реже смеялись.
» Опять этот несносный герцог умудрился все испортить!«— с раздражением подумала Тамара.