– Почему? – в удивлении подняв брови, спросила Сильвия.
Доктор улыбнулся.
– Ну, вы же женщина молодая и не лишенная привлекательности. Я не стал бы, держать пари, что вы не выйдете замуж и у вас не будет своих собственных детей.
Он сказал это весело, полушутя, но Сильвия почувствовала, как у нее покраснели щеки. Она отвернулась так поспешно, что наступила неловкая тишина.
«Я никогда не выйду замуж, – подумала она про себя. – Никогда, никогда!»
Сильвия, как клятву, повторила эти слова, оставшись одна в своей комнате. Она не могла представить, чтобы ее мужем был кто-то другой, а не он. А думать о нем означало снова возвращаться к тем старым вопросам и былым размышлениям, которые так мучили ее, и на которые она не могла найти ответа.
В чем был секрет Шелдон-Холла? Почему сэр Роберт ведет себя отчужденно, если он так же, как и она, понимает, что вся полнота жизни может, принадлежать им двоим? Ведь он любит ее. Сильвия была уверена в этом не менее чем в своем собственном чувстве к нему.
Да, она любила его, но существовал какой-то секрет, какая-то невидимая преграда, которая разъединяла их. И это было не различие в их положении, на что так часто указывала леди Клементина. Это было что-то другое, более глубокое, более серьезное, чем социальный статус или мнение женщины, которая с каждым днем старела и становилась все более сварливой и невыносимой. Эти дни она все время была чем-то недовольна. Из спальни чуть ли не каждую минуту доносился ее пронзительный голос. Она то и дело кого-то отчитывала и ругала, выискивала чью-то вину, бранилась и жаловалась. Пурвис ходила по дому с постоянно красными глазами, а младшие слуги, подавленные и испуганные, старались поскорее прошмыгнуть по коридору.
Однажды, когда Сильвия направлялась в комнату леди Клементины, чтобы сообщить об успехах Люси, она услышала сквозь закрытую дверь, с какой злостью мать и сын разговаривают друг с другом. Было слышно, как леди Клементина резко сказала: «Этот дом важнее, чем какие-то чувства. Здесь я принимаю решение».
Сильвия развернулась и убежала, почувствовав угрызения совести за то, что подслушивала, пусть даже это длилось несколько секунд. Но все равно она не могла забыть услышанного, потому что этот разговор стал подтверждением ее подозрения. Сэр Роберт упорно не желал слышать от матери о женитьбе и, отказываясь исполнить ее желание, доводил леди Клементину до белого каления.
Но все это, хотя и заставляло сердце девушки биться сильнее, казалось незначительным по сравнению с тем, что Люси была снова здоровой, почти такой же, как раньше. Она все еще оставалась худенькой, но, за то время, пока лежала в постели, очень вытянулась, а обстриженные во время болезни волосы отросли и курчавились коротенькими пушистыми завитками, которые обрамляли ее лицо, как яркий ореол. Она стала даже более красивой, чем была раньше, и до такой степени напоминала отца, что временами у Сильвии сжималось сердце от одного только взгляда на нее. Но вот характер у девочки был совершенно не такой, как у сэра Роберта: импульсивный, возбудимый и открытый.
– Уэйси, ну быстрее же! – торопила ее Люси, подпрыгивая от нетерпения. – Если мы собираемся к Черному камню, нам нужно уже отправляться. Ты же знаешь, как долго туда идти.
– Ты уверена, что выдержишь такой поход? – спросила Сильвия. – Он намного длиннее тех, которые ты когда-либо совершала.
– Но если я устану, мы сможем повернуть назад, ведь правда? – разумно рассудила Люси.
– Ну, конечно же, дорогая. Я сейчас возьму свою шляпу и предупрежу Этель, что мы можем опоздать к чаю. А ты пока переобуй туфельки. Как только я вернусь, мы сразу пойдем. Я на минутку.
– Быстрее Уэйси! Прошу тебя, быстрее.
Посмеиваясь над нетерпеливостью девочки, Сильвия пошла в свою комнату, и через несколько минут обе были готовы. Взявшись за руки, они стали спускаться по широкой лестнице в холл. Обычно они выходили через дверь, ведущую в сад, но сегодня, не подумав, Сильвия последовала за Люси по центральной лестнице и только в тот момент, когда увидела стоящего у стены сэра Роберта, пожалела о том, что повела себя так непредусмотрительно и не настояла на обычном пути, привлекавшем меньше внимания. Но теперь уже было слишком поздно сожалеть, потому что Люси, увидев отца, издала радостный крик и, стремительно сбежав вниз по ступенькам, оказалась рядом с ним.
– Куда ты собираешься, папа?
– Кататься верхом.
– А мы идем к Черному камню. Ты не хотел бы, пойти с нами?
– Я не очень люблю ходить пешком.
– Знаешь, папа, я думаю, что ты лентяй, – сделала вывод Люси – И Уэйси тоже так думает. Она вчера сказала, что все должны ходить пешком. Ведь, правда, Уэйси?
Сильвия, которая подошла к сэру Роберту только сейчас, почувствовала, как кровь ударила ей в лицо.
– Нам пора отправляться, дорогая, если мы хотим успеть вернуться к ужину, – тихо сказала она.
– Ну, подожди немножко, – попросила Люси. – Я хочу поговорить с папой. Я очень мало вижу его в последнее время, правда?
Девочка подняла голову и посмотрела на отца.
– Я очень занят, дорогая, – сказал сэр Роберт. Люси нахмурилась:
– Интересно, чем таким занимаются взрослые дяди и тети, что у них никогда нет свободного времени? Им ведь не надо готовить уроки или выполнять те ужасные упражнения, которые меня заставляет делать Уэйси, чтобы я была здоровой. Не понимаю, что выделаете весь день?
– В свое время ты об этом узнаешь.
Непринужденно улыбнувшись, сэр Роберт посмотрел на Сильвию поверх головы ребенка. Она тоже улыбнулась ему в ответ. Ей показалось, что сегодня он какой-то другой, более открытый и доступный. На нем были бриджи для верховой езды, и сам он был так умопомрачительно красив, что от одного его вида сердце девушки сильно забилось.
– Ты придешь ко мне сегодня вечером? – спросила Люси. – Я хочу тебя видеть!
Девочка явно кокетничала с отцом, и ему это нравилось. Неожиданно он поднял ее на руки и поцеловал.
– Лучше ты спускайся вниз, и мы вместе пообедаем, – сказал сэр Роберт.
– Но это очень поздно! Люси не должна переутомляться! – воскликнула Сильвия.
Он поднял брови, и девушке показалось, что сейчас он начнет настаивать на своем. Но нет.
– Ну, хорошо, Люси. Если тебе не позволяют это делать, то я приду в детскую и пообедаю с тобой. В котором часу вы обедаете?
– В половине седьмого.
– Я непременно подойду. А что мне принести с собой?
Люси захлопала в ладошки.
– Можно, я попрошу то, что мне очень нравится?
– Все, что желаешь, дорогая.
– О! Тогда леденцы и шоколадные конфеты. Те, которые достает Бейтсон, когда у нас бывают гости. А еще те смешные коричневые сладости, которые похожи на каштаны.