— Говорите же, — более настойчиво сказал маркиз.
— Но ведь… миссис Фитерстоун сама… познакомила нас. Они с ней друзья.
— Неужели она не понимает, что этот человек — совершенно неподходящая для вас компания?!
— Мне кажется, — запинаясь, продолжила Алексия, — она… делает все, как он говорит, а он приносит ей подарки… вернее, то, что ей нравится.
— Ну и что же ей нравится? Какие подарки? И опять Алексию охватили неловкость и смущение.
— Послушайте, Алексия, — уже довольно резко произнес маркиз, — раз вы пришли ко мне, то я должен вам помочь. Но мне надо знать правду. Всю правду.
— Это будет… неблагодарностью… — начала было Алексия, но маркиз перебил ее:
— Я спросил вас, какие подарки?
— О-обычно… б-бренди.
— Вы хотите сказать, что миссис Фитерстоун пьет?
Ответ он прочитал по лицу Алексии.
— Господи! — воскликнул он. — Вот уж не думал, что случится что-либо подобное!
Он увидел, что Алексия изо всех сил сжала руки, так, что даже суставы пальцев побелели.
— Это не единственная причина для моего расстройства и беспокойства, — продолжила она. Маркиз молча ждал: он почти догадался, о чем собиралась сказать девушка. — Но он приводит с собой других… мужчин… Я не хочу, чтобы… Л-Летти общалась с такими… и уверена, мама… никогда бы не… одобрила такие знакомства.
Маркиз ничего не ответил, а она все говорила и говорила дрожащим от волнения и испуга тихим голоском:
— О-они… едят и пьют так… много, мы просто не можем позволить себе такие расходы.
— А на каких-нибудь балах, приемах, собраниях вы были?
— Летти ездила один раз на бал или, может, два, но, мне кажется, они были не самыми… пышными.
— А почему вы ее не сопровождали? Алексия слегка запнулась, потом продолжала:
— У нас не так много денег, чтобы тратить их на мои… вечерние платья. А Летти такая красавица, что я решила, будет… очень жаль, если ее не увидят… достойные люди. — Она посмотрела на маркиза, словно умоляя понять и не судить строго. Тот нахмурился, а Алексия проговорила: — Ну вот, я рассердила вас… Поверьте, я не хотела рассказывать вам все это… и думаю, что сама… могла бы справиться как-нибудь… со всем этим… если бы не… сэр Мортимер.
— Я вовсе не сержусь на вас, — искренне произнес маркиз.
На самом деле он был просто вне себя от одной мысли, что развратный недоумок Мортимер Уолгрейв пристает к такому нежному и беззащитному созданию, как Алексия!
— Простите, что надоедаю вам… но я больше… никого не знаю, мне не у кого спросить совета, не к кому обратиться… и… — Она сделала глубокий вдох и скороговоркой закончила: — У нас почти не осталось денег!
— За три недели?! — воскликнул маркиз. Хилтон Осминтон и без объяснений Алексии прекрасно знал, что произошло. Миссис Фитерстоун, хоть и была родственницей, никак не могла считаться идеальной, да и просто приличной компаньонкой. Настойчивости и решительности, равно как и назойливости, ей было не занимать. Вот она и решила обернуть предложение мистера Дадждейла к своей собственной выгоде. И вместо того, чтобы помочь двум девушкам из захолустья, вовсю развлекалась за их счет. А уж если некто вроде Мортимера Уолгрейва так увлекся одной из ее протеже, то она не собиралась чинить препятствия, тем более что он щедро оплатил все услуги отличным бренди.
Как всякий прирожденный организатор — а маркиз безусловно был таковым, — он терпеть не мог, когда его планы рушились. И когда он ставил перед собой определенную цель, ничто не раздражало его больше, чем возникающие на пути препятствия и трудности, особенно если они были вызваны незнанием некоторых обстоятельств.
Так что сейчас он вынужден был признаться сам себе, что совершил досадную, непростительную ошибку. Ведь ни он сам, ни Дадждейл не потрудились навести справки и выяснить побольше про миссис Фитерстоун до того, как пригласить ее на роль компаньонки. Они попросту решили, коли она носила фамилию Минтон до замужества и к тому же непрерывно забрасывала маркиза письмами с мольбами о милости, то она именно тот человек, который им нужен. Так что винить было некого, кроме себя.
Алексия оказалась совершенно беспомощной и легко уязвимой в такой ситуации, следовательно, решил маркиз, надо что-то делать, причем делать немедленно.
— П-пожалуйста… пожалуйста, простите меня, — прошептала девушка.
Тут в сознании маркиза мелькнула мысль, что не много найдется женщин, которые никогда и ни в чем не обвинят его, что бы ни случилось, но будут искренне извиняться за причиненное беспокойство. При том что, Господь свидетель, как правило, люди не стеснялись навязывать ему свои проблемы, особенно женщины. Все его любовные похождения приводили к тому, что он оказывался в паутине трудных и не слишком простых задач, а его пассия так или иначе была с этими сложностями связана. Само собой, в большинстве случаев это были различные денежные затруднения, но, впрочем, не только. И нужна была немалая ловкость, чтобы не попасться в эти сети.
Алексия просто сидела и смотрела на него своими огромными серыми глазами, покорная и в то же время взволнованная. Маркиз отметил, что выглядит она необыкновенно трогательно.
Он поднялся на ноги, подошел к окну, посмотрел в сад невидящим взглядом и подумал: «Черт возьми, ну и путаница! Что же со всем этим делать?» И тут он вспомнил, что маркиза дома, в своей комнате.
— Подождите здесь! — бросил он Алексии и быстро вышел из комнаты, закрыв за собою дверь.
В холле он увидел Дадждейла. Тот казался немного взволнованным.
— Прошу прощения, милорд, — заговорил он, — я сказал дворецкому, что у вас назначена встреча в библиотеке, подразумевая, что она будет со мной. К сожалению, он неправильно истолковал мои слова и доложил про мисс Минтон, как только она приехала.
Маркиз на ходу выслушал объяснение Дадждейла.
— В любом случае мне надо было увидеться с нею, Дадждейл. Потом я обо всем расскажу вам. А теперь мне надо срочно поговорить с матерью.
Он говорил таким тоном, что управляющий с опаской посмотрел на него. Маркиз же быстро, перескакивая через ступеньку, взбежал по лестнице на второй этаж и почти бегом направился к комнате маркизы.
Она сидела в кровати и пила чай. Щеки ее слегка порозовели, а морщинки тревоги и беспокойства разгладились.
— Хилтон! — воскликнула она. — Какой приятный сюрприз.
— Мне очень нужен твой совет, мама.
— О чем ты говоришь? С радостью! Присядь. Может, выпьешь со мной чаю?
Она указала на стоящий возле кровати поднос с серебряным чайным сервизом, но маркиз отрицательно покачал головой.
— Не помнишь ли ты случайно нашего родственника полковника Артура Минтона? — спросил он.