— Простите, что отрываю вас, ваша светлость.

— А, это вы, Грейшотт! — воскликнул лорд Доррингтон и, повернувшись к Алине, добавил: — Позвольте представить вам господина Гейшотта, моего непревзойденного секретаря. Все управление Доррингтон-парком и этим домом лежит на его плечах.

Господин Грейшотт поклонился и обратился к лорду Доррингтону:

- Пришло письмо из Карлтон Хауса, милорд. Его королевское высочество будет рад видеть вас и ее светлость сегодня вечером. Он также сообщил, что готов принять вашу светлость, как только вы появитесь в Лондоне.

— Тогда я немедленно отправляюсь к его королевскому высочеству,— объявил лорд Доррингтон.

- Значит, мы сегодня ужинаем у него? - обескураженно спросила Алина.

— Это приказ, и мы не можем отказаться от приглашения, — с улыбкой ответил лорд Доррингтон. — Наденьте самое красивое платье, Алина. Когда вы выберете туалет, господин Грейшотт покажет вам фамильные драгоценности, и вы убедитесь, что они подходят к любому платью и подчеркивают достоинства той, которая их носит.

- Это действительно так, милорд, - подтвердил господин Грейшотт.

Лорд Доррингтон поднес руку Алины к губам.

— У вас есть время, чтобы немного отдохнуть, — сказал он. — Мне бы очень хотелось, чтобы вы выглядели сегодня наилучшим образом.

Алину охватило желание задержать его и попросить найти какие-нибудь оправдания, чтобы ни в коем случае не ехать в Карлтон Хаус. У нее было такое ощущение, будто ее подхватывает мощный поток, и если она не проявит достаточно осторожности, то вода накроет ее с головой, и она утонет, потому что слишком слаба, чтобы бороться со стихией. В глубине души она понимала, что рано или поздно ей придется познакомиться с друзьями лорда Доррингтона и предстать перед принцем Уэльским, в обществе которого тот проводил так много времени. Но сейчас события слишком быстро сменяли друг друга. Венчание, покушение на жизнь лорда Доррингтона, необходимость вернуться в Лондон, путешествие в фаэтоне, мчавшемся с бешеной скоростью, — все это заставило Алину почувствовать себя маленькой, беспомощной и слабой.

Поддавшись порыву, она неожиданно громко, так, что ее слова услышал господин Грейшотт, произнесла:

— У меня нет желания ехать сегодня в Карлтон Хаус.

— Вам там будет очень интересно, миледи, — заметил господин Грейшотт. — Ведь само здание — истинное произведение искусства. — У Алины, в глазах которой отразилась тревога, а уголки губ печально опустились, был такой юный и трогательный вид, что он поспешно добавил: — Прошу простить меня за смелость, миледи, но вы будете там самой красивой женщиной.

— Красивой? — переспросила она.

— Да, миледи. И фамильные драгоценности очень пойдут вам. Я никогда не предполагал, что их будет носить дама, более красивая, чем матушка его светлости, но теперь вижу, как ошибался.

В его голосе звучало искреннее почтение, что не позволило Алине воспринять его слова как дерзость и очень подбодрило ее. Она ощутила, как в ней поднимается легкое возбуждение, и, улыбнувшись, поднялась наверх. Войдя в спальню, она обнаружила, что, несмотря на поспешные сборы, лорд Доррингтон каким-то непостижимым образом ухитрился сделать так, чтобы все туалеты, которые должны были привезти в Доррингтон-парк, доставили сюда, на Беркли-сквер.

В шкафу висели амазонка и еще с десяток самых разнообразных платьев. Три из них, предназначенных для вечерних приемов, были настолько прекрасны и необычны, что Алина никак не могла решить, какое надеть. Она понимала, как важен сегодняшний визит в Карлтон Хаус. Ведь лорд Доррингтон собирался представить ее — невесту, о которой никто никогда не слышал, жену, которую никто никогда не предполагал увидеть подле него — своим друзьям.

"Я должна выглядеть потрясающе", — подумала Алина. Наконец она выбрала платье из газа глубокого синего цвета, который, как она знала, будет только подчеркивать белизну ее кожи и красно-золотистый оттенок волос.

- К этому платью подойдут сапфиры и бриллианты, — сказал господин Грейшотт, когда Алина попросила его подняться к ней в комнату и высказать свое мнение по поводу ее туалета.

Горничная, которая спустилась вниз вместе с господином Грейшоттом, через несколько минут вернулась. В руках она несла футляр с изумительным сетом, красивее которого Алина не видела.

Он включал диадему из огромных сапфиров, окруженных бриллиантами, ожерелье, серьги, два браслета и брошь.

— Мне кажется, брошь здесь не нужна, - заметила Алина. - И так слишком много украшений.

— О нет, миледи, — воскликнула горничная, — платье очень простое.

— Почти как греческая туника, - пробормотала Алина, разглядывая в зеркале тоненькие бретели, поддерживавшие платье с завышенной талией.

Но больше всего ее занимал вопрос, какое впечатление ее туалет произведет на лорда Доррингтона. Сочтет ли он ее красивой? Будет ли он гордиться ею, как утверждал однажды?

"Вам будет стыдно за меня", - сказала тогда Алина".—"Никогда, — ответил он. - Я с гордостью представлю вас своим друзьям".

Алина, которая очень хотела выглядеть сегодня вечером красивой, позволила горничной раздеть себя и легла в постель.

Эта спальня отличалась от ее комнаты в Доррингтон-парке. Кровать была без балдахина, спинка в изголовье представляла собой серебряную резную раковину. Ниспадавший с потолка полог из мягкого синего шелка был подобен морским волнам, и Алина на самом деле почувствовала себя Венерой, поднимавшейся из пучины.

Горничная задернула шторы, и в комнате наступила тишина. Алина собралась заснуть и уже закрыла глаза, но ее сразу же охватило беспокойство за лорда Доррингтона. Но ведь он всего-навсего отправляется в Карлтон Хаус, это совсем близко отсюда. А вдруг принц уже догадался о поездке и нанял убийцу, который будет ждать на Беркли-сквер? В душе девушки стал нарастать ужас перед тем, что может случиться.

"Как мне это вынести? - спросила она себя. -Как я могу всегда жить в страхе?"

Глава 9

Алина села в карету. Лорд Доррингтон устроился рядом с ней, и лакей накрыл их колени легкой полостью. Двери захлопнулись, и карета двинулась к Пиккадилли.

В последний раз, когда ей довелось ехать с лордом Доррингтоном в карете, вспомнила Алина, он увозил ее из дома матери на Хертфорд-стрит, чтобы спасти от домогательств принца. Тогда она находилась в таком подавленном состоянии, что думала только о себе, о своих страхах, о своем ужасе перед человеком, который проявил исключительную настойчивость в своем стремлении жениться на ней. Теперь же все ее мысли были заняты лордом Доррингтоном.

До настоящего момента Алина не предполагала, что в замкнутом пространстве кареты может царить столь интимная атмосфера. Они сидели рядом, и в свете фонаря, висевшего над маленьким сиденьем, обращенным спинкой к кучеру, Алина видела лицо лорда Доррингтона.