На голове у нее была шляпка с широкими полями, украшенная белыми розами.
В этом наряде Минелла выглядела юной и свежей, как сама весна.
Пока они ехали по узким улочкам, где на веревках, протянутых между домами, сушилось белье, граф не произнес ни слова.
Неаполь очаровал Минеллу, но она не стала выражать своего восхищения вслух, понимая, что сейчас не самое подходящее время для этого.
Экипаж привез их в верхнюю часть города и остановился возле весьма живописного домика.
Граф не двинулся с места, и Минелла, скользнув рукой в его руку, тихо сказала:
— Да поможет вам Бог, любимый!
Она почувствовала, как он быстрым движением пожал ей руку.
Потом, словно бросаясь в атаку, граф расправил плечи и вышел из экипажа.
Он велел кучеру подождать, и Минелла открыла белый зонтик, который взяла с собой, чтобы укрыться от жаркого солнца.
Больше всего она боялась, что жена графа вовсе откажется с ним разговаривать, и тогда все их планы можно считать похороненными.
Но дверь в конце длинной дорожки из каменных плит отворилась, граф вошел в дом, и Минелла с облегчением подумала, что хотя бы одно препятствие устранено.
Теперь она ничего не могла сделать, ей оставалось только молиться, как молилась она все эти дни, о том, чтобы в Англии не узнали о разводе графа Бинтерборна. В конце концов, поскольку его жена жила в Италии, это было вполне возможно.
— Прошу тебя. Боже, прошу тебя, — повторяла она снова и снова.
Потом, внезапно подумав, что только отец может ей помочь, она обратилась к нему:
— Папенька, вы знаете лучше, чем я, как он будет страдать, если об этой ужасной истории напишут в газетах! Но я люблю его, и я знаю, что мы можем быть счастливь, как были счастливы вы с маменькой. Пожалуйста, пожалуйста, пусть все кончится хорошо и… быстро!
Минелла была так чиста, что даже не понимала, как нелегко было графу лежать рядом с ней ночью и не касаться ее.
В то же время, она чувствовала его желание, когда он целовал ее. После того, как море немного успокоилось, он перешел спать в гостиную.
Она не стала спрашивать почему, но инстинктивно чувствовала, что он боялся нарушить правила, которые сам для себя установил, и поэтому покинул ее.
— Он такой хороший, такой замечательный! — шептала Минелла. — Я хочу быть его женой и родить ему сына, который будет любить замок так же, как он.
Казалось, прошла вечность прежде, чем дверь дома открылась, и вышел граф.
Он был один, никто не провожал его. Он спустился с крыльца и сел в экипаж.
— В британское консульство! — сказал он кучеру.
Затаив дыхание, Минелла смотрена на графа испуганными глазами. Она боялась прочитать дурные вести в его глазах еще до того, как он о них скажет.
Внезапно он улыбнулся, и для нее это было как солнечный луч, пробившийся из-за туч.
— Все хорошо?
Она сама не узнала своего дрожащего голоса.
Он взял ее за руку и до боли стиснул ей пальцы.
— До сих пор не могу поверить, что это правда!
— Что?..
— Моя жена умерла более года назад, а ребенок, которого она носила, родился мертвым. Минелла уставилась на него во все глаза.
— И вам ничего не сообщили?
— Ее любовник — ничтожная личность. Он скрыл от меня случившееся, чтобы получать за нее содержание.
— Так, значит, вы… свободны уже давно!
— Уже целый год! — сказал граф. Словно только сейчас осознав этот факт в полной мере, он порывисто повернулся к Минелле и воскликнул;
— Теперь, моя любимая, я могу взять тебя в жены!
— Вы уверены? Вы не… передумали?
— Нет! — воскликнул граф. — И я не собираюсь медлить с этим ни минуты.
— Нас обвенчают в британском консульстве?
Он покачал головой.
— Нет, это было бы ошибкой, потому что тогда всем станет известно, что ты сопровождала меня в этом путешествии, фактически не являясь моей женой.
— Тогда… как же нам быть?
— Я только что это обдумал, — сказал граф, — и у меня возник план, который, я надеюсь, тебе понравится.
Минелла положила руку ему на запястье.
— Вы всерьез говорите, что мы можем стать… мужем и женой?
— Еще как всерьез! — воскликнул граф. — Я думаю, моя любимая, что все это произошло благодаря твоим молитвам. Невозможное стало возможным!
— Скажите же мне поскорее, что вы придумали!
Граф торжественно произнес:
— Мы нанесем визит вежливости в британское консульство, а когда вернемся на судно, я сообщу капитану, что там мне передали весьма тревожные известия из Англии.
— И что вы ему скажете? — с тревогой спросила Минелла.
— Скажу, что я узнал, что мой брак, который был заключен восемнадцать месяцев назад в протестантской церкви в Ницце, не является, по мнению архиепископа Кентерберийского, вполне законным, потому что пастор, который совершал обряд, не слишком уважаем в церковных кругах.
Минелла непонимающе смотрела на него, и граф продолжал так, будто все еще разрабатывал этот план для себя;
— Поэтому, взяв с капитана слово сохранить все в секрете и объяснив, что не хочу огласки, я попрошу его обвенчать нас в море.
— В море? — не веря своим ушам, переспросила Минелла.
— Это, как ты должна знать, вполне законно. Капитан наделен такой властью, и когда церемония завершится, ты станешь моей женой.
Минелла вскрикнула от радости и неожиданно для самой себя расплакалась.
— Мои молитвы услышаны! — вздохнула она сквозь слезы.
— Как можно не услышать твои молитвы? — сказал граф. — Они обязательно найдут отклик у Бога.
Минелла принялась вытирать слезы, а когда вновь посмотрела вперед, то увидела на фоне неба флаг Соединенного Королевства. Экипаж въезжал в ворота британского консульства.
Вечером, когда Минелла, погасив все лампы, кроме одной, легла в постель, в спальню, как было заведено все эти дни, вошел граф.
Он подошел к кровати и взял руку Минеллы в свои ладони.
Глядя на него, она думала, что ни один мужчина не сравнится с ним красотой и мужественностью.
Сегодняшняя ночь была особенной и, вспомнив об этом, Минелла зарделась.
После того, как они вернулись на судно, граф оставил ее в каюте, а сам пошел к капитану.
Пока его не было, Минелла не мота ни сидеть, ни даже спокойно стоять.
Она беспокойно расхаживала по каюте, зная, что корабль уже вышел из порта и взял курс к Египту.