Когда Оделла вернулась в детскую, горничная уже ушла.
Не в силах сдержать любопытства, она спросила нянюшку:
— Ты не знаешь, кто приехал?
— Граф и графиня Эйвондейл, оба уже пожилые, — ответила нянюшка, — и леди Беатон.
По ее тону Оделла поняла, что у этой женщины — любовная связь с маркизом.
— Лучше забудь о них, — посоветовала нянюшка, — и посиди здесь, со мной. Если тебе нечем заняться, я дам тебе шитье. — Она негромко фыркнула и добавила: — Правда, я думаю, тебе надолго хватит тех книг, что ты принесла наверх.
Оделла засмеялась.
— Конечно, хватит! И я обещаю избегать неприятностей, так что не волнуйся за меня.
— Как же мне за тебя не волноваться! — покачала головой нянюшка. — Ты же понимаешь, что как раз сейчас твой отец и ее светлость задаются вопросом, когда ты вернешься домой.
— Они могут задаваться им сколько угодно! — быстро сказала Оделла. — Я собираюсь оставаться с тобой и быть в безопасности!
Нянюшка отправилась спать, а Оделла пошла в свою комнату, с новой силой чувствуя угрозу со стороны мачехи.
«Я должна не думать об этом!» — сказала она себе, ложась в постель и раскрывая книгу.
Оказалось, что эту книгу Оделла уже закончила.
Закончила она и другую, которая лежала возле кровати.
Оделла вспомнила, что собиралась после чая спуститься в библиотеку и поменять их, как делала в обычные дни.
Если бы она знала, что приедет маркиз, то принесла бы наверх полдюжины книг, если не больше.
«Я не могу целыми днями жить без книг!» — в отчаянии подумала Оделла.
Надо было бы спросить горничную, упрекнула она себя, надолго ли приехал маркиз, — хотя, может быть, та и не знала.
Поразмыслив, Оделла решила, что, поскольку сегодня пятница, раньше понедельника маркиз со своими гостями не уедет из замка.
Это значит, что всю субботу и воскресенье ей придется безвылазно просидеть в детской, не имея даже что почитать.
«Я этого не вынесу!» — подумала Оделла.
Потом ей пришло в голову, что гости, которые приехали из самого Лондона, вряд ли будут веселиться допоздна.
Особенно граф и графиня, которые, как сказала нянюшка, были людьми пожилыми.
«Я подожду, пока все не стихнет, — решила Оделла, — потом спущусь по черной лестнице в библиотеку и возьму с собой столько книг, сколько смогу унести.
Она думала, что это вполне безопасно.
Оделла предполагала, что гости скорее всего расположатся в Синем салоне.
Он был не такой большой, как Серебряный, и находился ближе к гостиной, в то время как библиотека была на другом конце этажа.
Маркизу едва ли бы понадобились книги среди ночи.
Никто поэтому не заметит, как она тихонько проскользнет туда и наберет себе чего-нибудь почитать.
Оделла подняла книгу, которую читала, но поняла, что не может сосредоточиться.
В конце концов она встала и, подойдя к окну, отдернула занавески.
Звезды уже рассыпались по небу, и луна взошла над верхушками деревьев, заливая весь мир серебром.
От этой красоты у Оделлы захватило дух; она чувствовала, что уносится куда-то словно на крыльях.
Это была Сказочная Страна, где ее любил кто-то, с кем она была бы в безопасности, с кем ей больше ничего не надо было бы бояться.
«Если бы только мне встретился такой человек! — думала Оделла. — Мы могли бы жить в доме, таком, как этот, и никогда не приезжать в Лондон, никогда не общаться с людьми вроде моей мачехи».
Ей казалось, что она сама превращается в лунный свет, растворяется в нем.
Она желала этого, она хотела стать частью этой красоты и найти любовь, которую он символизировал.
— Пожалуйста, подари мне любовь, — молилась она, — любовь, которая будет долгой и настоящей. Любовь, которую мужчины и женщины ищут с начала времен.
Но мысль о том, что такое совершенство ей недоступно, больно ранила сердце Оделлы. Она задернула занавески и вернулась в кровать.
Она, должно быть, заснула.
Внезапно проснувшись, Оделла сразу же вспомнила, что хотела спуститься в библиотеку.
Она посмотрела на часы — стрелки показывали три часа ночи.
В это время все наверняка уже спали.
Оделла осторожно выбралась из постели и зажгла свечу в подсвечнике с ручкой.
Надев симпатичный халат, который она купила во Флоренции, и мягкие тапочки, Оделла бесшумно вышла из спальни и на цыпочках двинулась по коридору.
Она прошла к черной лестнице, ведущей в дальний конец первого этажа.
Большинство свеч в коридорах было погашено, но оставшихся вполне хватало, чтобы видеть дорогу.
Свеча, которую Оделла взяла с собой, при — годилась ей только в библиотеке, где вообще не было света.
Большие книжные полки казались башнями, упирающимися в потолок. Оделла прошла в самый конец комнаты: она помнила, что там стоят книги, которые ей особенно хотелось прочесть.
Проходя мимо каминной полки, Оделла остановилась и подняла свечу повыше.
Она смотрела на красивое лицо первого Транкомба, и ей казалось, что он улыбается, словно понимает, как тяжело для нее остаться без книг, которые, несомненно, очень много значили и для него — иначе он никогда не устроил бы библиотеку.
Потом Оделла пошла дальше, держа свечу так, чтобы можно было различить названия книг на полках.
Под мышкой у нее были уже четыре книги, и она собиралась выбрать еще парочку, когда внезапно услышала странный шум.
В первое мгновение она не могла понять, что он означает.
Потом звук повторился, и она сообразила, что это звон разбитого стекла.
Оделла замерла, теряясь в догадках, что произошло.
Внезапно ей стало ясно — хотя это казалось невероятным, — что кто-то проник в библиотеку через одно из высоких стрельчатых окон на другом конце комнаты.
Почему-то в этот момент Оделла вспомнила, что все они украшены фамильным гербом Комбов в верхней части рам.
Первым порывом Оделлы было желание пойти и взглянуть, что случилось, но она тут же вспомнила, что никто не должен увидеть ее в библиотеке.
Она огляделась в поисках места, где можно спрятаться.
Прямо возле нее было окно.
Оделла быстро погасила свечу и скользнула за штору из тяжелого темно-красного бархата.
За окном сияли звезды, и лунный свет освещал кусты и цветы на лужайке.
Шаг за шагом Оделла на цыпочках передвинулась за самый край шторы и прижалась к стене.