Девушка тоже посмеялась. Чего и говорить, еще полгода назад все ее думы ограничивались учебой, работой и тем, какая же она несчастная.
— А что там — в царстве мертвых?
Девочка грустно опустила глаза, она хотела ответить, но не успела, раздался голос, от которого Катя вздрогнула и по телу у нее пробежала приятная дрожь.
— Та дверь охраняется драконом по имени Белая Смерть и никто из живых заглянуть за нее не может. — Лайонел стоял по грудь в воде, и прозрачные, как вода в озере, глаза чуть лукаво смотрели на девушку.
— А кто-нибудь из не очень живых? — со смешком полюбопытствовал Йоро.
Чертенок, увидев Лайонела, отреагировал как раньше, но вместо того чтобы убежать, спрятался за ногу Кати. А у нее самой радость сменилась паникой. Девушка огляделась, боясь, что за ними может кто-то следить.
Молодой человек вышел из воды по пояс и шутливо заметил:
— Вампирам там делать нечего, царство мертвых, как бы парадоксально это не звучало, предназначено для живых.
— Неправда, — внезапно вмешалась Кира, — для нас, как и для всех прочих, дверь в царство мертвых закрыта, а значит, оно имеет к нам какое-то отношение!
Лайонел покачал головой.
— Кира, своего дедушку ты там не найдешь.
Катя пораженно посмотрела на девочку, чье лицо застыло в одном выражении боли и растерянности.
«Как я не догадалась, — в досаде прицокнула языком девушка. — Вот почему она так хотела пойти на это озеро, а на меня загадочно смотрела, видимо, зная, кого мы тут встретим».
Кира нахмурилась.
— Тебе неизвестно это наверняка.
— Тебе, похоже, тоже, — парировал Лайонел и, потеряв всякий интерес к девочке, поманил к себе Катю.
Она скинула туфли и вбежала в воду, подняв холодные брызги. С каждым шагом, приближающим ее к молодому человеку, в груди точно становилось теснее. Как будто сердце накачивали воздухом и оно увеличивалось. А в голове сперва едва различимо, а потом все громче заиграла мелодия потрясающей красоты «Адажио» Алессандро Марчелло — звуки гобоев изящно переплетались с раздирающей мольбой скрипок и виолончели.
Лайонел протянул к девушке руки, обхватил за талию и крепко прижал к себе. Джинсы намокли, отяжелели, майка стала прозрачной.
— Оставьте нас, — произнес Лайонел стоящим на берегу, но при этом не отрывая взгляда от губ девушки.
Катя коснулась лбом его волос и, смеясь, спросила:
— Рассчитываешь на быстрые утехи?
Но когда ее рука потянулась к молнии на джинсах, он перехватил ту и закинул себе на шею.
— Нет, я хочу с тобой поговорить.
Держа его за пояс ногами, она чуть отклонилась, настороженно прошептав:
— О чем?
Он медленно стал отходить вместе с ней на глубину и молчал, пока не добрался до каменного выступа, куда усадил девушку.
— Помнишь, мы говорили о счастье?
От нехорошего предчувствия Катя вцепилась в плечи молодому человеку и выпалила:
— Я не хочу ничего знать! — тряхнула она волосами, обдав его брызгами.
Лайонел усмехнулся, провел пальцами по ее ноге вверх к колену.
— Как-то на острове, пусть не совсем отдавая отчет в своих словах, ты просила помечтать с тобой.
— Я не хочу, — жалобно простонала Катя, — не хочу мечтать!
Молодой человек, точно не слыша ее, продолжил:
— Жизнь людей состоит из трех главных событий: рождение, обучение и смерть. Они учатся, потому что боятся одиночества, учатся успешно существовать в социуме по сути лишь ради того, чтобы однажды найти себе пару и стать счастливыми. — Лайонел приподнял бровь. — Вопрос: сколько, по-твоему, длится счастье?
Не ожидавшая ничего подобного, Катя растерянно молчала.
— Я не знаю, — наконец призналась она. — разве возможно измерить срок счастья?
— Даже в мечтах полезно оставаться реалистами.
— Я не понимаю, чего ты от меня хочешь!
Молодой человек засмеялся.
— Я хочу знать, сколько лет, по-твоему, ты могла бы быть со мной счастлива. Год, пять, десять?
— Десять, — машинально выбрала она самое большое число из предложенного и поспешила спросить: — А вечность нельзя?
Он ей подмигнул.
— Мы реалисты, да?
— С Анжеликой ты встречался больше семи лет! — сердито прошипела девушка.
— Я не был счастлив, — напомнил он.
Катя подтянула к себе колени и, обхватив их, спросила:
— А ты?
Он отвел взгляд. Она потребовала:
— Ответь!
Лайонел неожиданно стянул ее с камня и поцеловал, но девушка отвернулась. Его губы прижались к ее шее и скользнули ниже. Катя обиженно сказала:
— Не хочешь отвечать!
— Ты не хочешь знать, — с уверенность сказал он, — просто не совсем это понимаешь.
— Глупости! Хочу!
— А я уверен, что нет. Если я выберу меньший срок, ты будешь несчастна. Поверь мне, достаточно твоего выбора.
Катя пораженно распахнула глаза:
— А мы сейчас на полном серьезе выбираем?
Молодой человек снова ее поцеловал, после чего с явным сожалением разжал объятия и заметил:
— Тебе пора.
Катя хотела возразить, но у берега появился Йоро, махнувший ей рукой:
— Кира говорит, нам уже лучше пойти!
— Хорошо. — Девушка сжала прекрасное лицо молодого человека в ладонях и, глядя в ледяные глаза, прошептала: — Я ни за что с тобой не расстанусь. Когда ты рядом, времени не существует, оно умерло для меня. Цифры слишком приземленны, как цепи, не позволяющие взлететь, любые сроки омрачают счастье.
И не дожидаясь ответа, зная, как тяжело ему даются признания, пошла к берегу. Музыка стихла. Вслед она услышала:
— Приходи завтра.
Катя улыбнулась и, нарочно помедлив с ответом, протянула:
— Ну не знаю…
— И еще кое-что, — сказал Лайонел.
Она обернулась.
— Осторожнее с Наркиссом.
* * *
— Я не сделаю этого, — твердо сказал Вильям.
Создатель хотел привстать с трона, но потом передумал и, откинувшись на высокую спинку, молвил:
— Ангел мой, неужели ты не хочешь, чтобы твой брат тебя зауважал?
Молодой человек опустил глаза. Конечно, Цимаон Ницхи знал, на что следует надавить, но для себя Вильям принял решение. Теперь самым сложным было не струсить, не отступиться от него.