Но сейчас у него нет времени на тщетные роптания. Он спешит по главной улице, огибая груды одежды и обглоданные человеческие скелеты. Почти ничего не осталось, кроме костей, — грифы отлично поработали. Когда он уходил, все это напоминало батальную сцену и воняло, как на бойне, однако сейчас тихо и смрад почти не чувствуется. Свиноиды распахали все газоны, повсюду кучи их дерьма — к счастью, не особо свежего.
Первоочередная задача — найти еду. Имеет смысл пойти по дороге туда, где раньше находились торговые центры — там скорее найдется, что пожрать, — но Снежный человек слишком голоден. И нужно укрыться от солнца — немедленно.
Он выбирает второй поворот налево, к жилым домам. На обочине уже растут сорняки. Улица идет по кругу, в центре — островок зелени, там растут кусты, чахлые и неподрезанные, с яркими красными и фиолетовыми цветами. Какой-то экзотический гибрид, через пару лет исчезнет. Или, наоборот, разрастется, все заполонит, выживет местную растительность. Кто знает? Весь мир теперь — один огромный эксперимент, вышедший из-под контроля (Коростель сказал бы, что так всегда и было), и вовсю работает доктрина непредвиденных последствий.
Снежный человек выбирает небольшой дом в стиле королевы Анны. Передняя дверь заперта, но окно разбито — наверное, какой-то обреченный грабитель побывал здесь до него. Интересно, чего этот бедолага искал: еды, бесполезных денег или просто ночлега? Что бы это ни было, вряд ли оно ему помогло.
Снежный человек выпивает пару пригоршней воды из каменной птичьей поилки, украшенной лягушками с тупыми мордами. После вчерашнего ливня воды в поилке до краев и не особо много птичьего дерьма. Интересно, какую заразу переносят птицы и есть ли она в их дерьме? Придется рискнуть. Он моет лицо и шею, наполняет свою бутылку. Потом осматривает дом — нет ли кого живого. Он не может избавиться от ощущения, что кто-то — такой же, как он, — лежит в засаде, где-нибудь за углом, за приоткрытой дверью.
Он снимает темные очки, вытирает их простыней. Забирается в дом через окно: одна нога, потом другая, но сначала палка. Внутри полутьма, волосы на руках встают дыбом: клаустрофобия и негативная энергия уже давят. Воздух плотный, будто паника сгустилась здесь и еще не рассеялась. Вонь — как в неисправной канализационной трубе.
— Эй! — кричит он. — Есть тут кто? — Он ничего не может поделать с собой: любой дом говорит о потенциальных обитателях. Хочется уйти: к горлу подступает тошнота. Но он закрывает нос вонючей простыней — по крайней мере, это его собственный запах — и идет по гниющему ковру, мимо тусклых теней пухлых мебельных репродукций. Раздается писк и топот маленьких лап — здесь все оккупировано крысами. Он старается идти осторожнее. Для крыс он ходячий труп. К счастью, судя по звукам, это обычные крысы. Змеекрысы не пищат, они шипят.
Пищали, шипели, поправляет он сам себя. Их ликвидировали, они исчезли, он настаивает.
Но сначала — главное. Он находит в столовой бар и быстро его обшаривает. Полбутылки бурбона, больше ничего, только пустая тара. Сигарет тоже нет. Наверное, семья была некурящая, а может, сигареты утащил тот, кто был здесь до него.
— Иди ты на хер, — говорит он серванту из мореного дуба.
Потом по застеленной ковром лестнице на цыпочках поднимается на второй этаж. Почему так тихо, будто и впрямь грабитель? Так получается. Разумеется, в доме живут люди, они спят. Разумеется, если он будет шуметь, они проснутся. Но он понимает, что это глупо.
В ванной комнате на буром кафеле растянулся мужчина — точнее, то, что от него осталось. В полосатой пижаме, сине-малиновой. Странно, думает Снежный человек, почему, едва появляется опасность, люди мчатся в ванную. Видимо, в этих домах ванная была чем-то вроде святилища, там всегда можно помедитировать в одиночестве. А также поблевать, поистекать кровью из глаз, высрать собственные кишки и безнадежно пошарить в аптечке, ища таблетку, которая тебя спасет.
Хорошая ванная. Джакузи, мексиканские русалки на стенах, головы украшены цветами, светлые волосы ливнем струятся по плечам, груди маленькие и округлые, соски ярко-розовые. Он бы с удовольствием принял душ — наверное, тут должен быть запасной бак для дождевой воды, — но в ванне лежит какое-то затвердевшее дерьмо. Снежный человек берет кусок мыла — пригодится, и проверяет, нет ли в шкафчике солнцезащитного крема, — безуспешно. Контейнер с «НегойПлюс», полупустой, и бутылочка с аспирином, которую он забирает. Он думает, не взять ли зубную щетку, но ему противно совать в рот щетку мертвеца, поэтому он берет только зубную пасту. На тюбике написано: «Для белоснежной улыбки». Замечательно, ему как раз нужна белоснежная улыбка, правда, он пока не придумал — зачем.
Зеркало на дверце шкафчика разбито — последняя вспышка бесполезной ярости, космического протеста: Почему так? Почему я? Он понимает этого человека, на его месте он бы сделал то же самое. Разбил бы что-нибудь, обратил последний промельк себя в кучу осколков. Разбитое стекло посыпалось в раковину, но Снежный человек все равно внимательно смотрит под ноги — от них теперь зависит его жизнь, как у лошади. Если не сможет ходить, станет крысиным обедом.
Он идет по коридору. Хозяйка дома лежит в спальне, на кровати, под огромным розово-золотым пуховым одеялом, торчат рука и плечо — кости и сухожилия в ночной рубашке под леопарда. Лица он не видит, ну и ладно, зато волосы сохранились, будто это парик: темные корни, серебристые пряди, эльфийский стиль. Бывает красиво — зависит от женщины.
Одно время он любил копаться в чужих туалетных столиках, если выпадал шанс, но тут лезть в ящики неохота. Вряд ли найдется что-то новенькое. Белье, сексуальные игрушки, бижутерия вперемешку с огрызками карандашей, мелочь и английские булавки. Если повезет — дневник. В школе ему было забавно читать девчачьи дневники: все эти большие буквы, лес восклицательных знаков и фразы навзрыд — люблю люблю люблю ненавижу ненавижу ненавижу — и цветные подчеркивания, как в замысловатых письмах, которые он получал на работе. Обычно он ждал, пока девчонка пойдет в душ, и пролистывал ее дневник. Разумеется, он искал свое имя, хотя ему отнюдь не всегда нравилось то, что он читал.
Однажды он прочел: Джимми, скотина любопытная, я знаю, что ты это читаешь, и мне это очень не нравится, потому что если мы с тобой трахались, это еще не значит, что ты мне нравишься, поэтому ОТВАЛИ!!! Две красные линии под «очень не нравится», три — под «отвали». Ее звали Бренда. Симпатичная, жевала жвачку, сидела перед ним на уроках по жизненным навыкам. У нее на туалетном столике стояла робособачка на солнечных батареях. Собачка лаяла, приносила пластиковую косточку и задирала ногу, испуская желтую водичку. Снежного человека всегда поражало, что у самых неприступных и стервозных девчонок в спальне находились безумно сентиментальные и глупые безделушки.
На туалетном столике — стандартный набор кремов, гормональных добавок, ампул и инъекций, косметика, духи. В полутьме все это тускло мерцает, точно старый натюрморт, приглушенный лаком. Снежный человек спрыскивает себя из одной бутылочки — надеется, что мускусный аромат забьет все остальные запахи. На бутылочке золочеными буквами написано: «Крэк-Кокаин». Снежный человек раздумывает, не выпить ли эти духи, но вовремя вспоминает, что у него есть бурбон.