В Московии принятие старообрядцев в Литве видится как симпатия к старообрядчеству. Симпатия, сочувствие к гонимым — возможно.
Но есть ведь и принцип: «Я категорически против вашего мнения, но я отдам жизнь за то, чтобы вы имели право его свободно высказывать».
А есть и чисто хозяйственное дело: понимание полезности старообрядцев для хозяйственного развития.
Старообрядцы активнее, чем кажется, вмешивались в жизнь Российской империи, пока Литва не вошла в ее состав — до 1795 года. Например, они активно поддерживали «Петра III» — то ли Пугачева, то ли не Пугачева… В числе всего прочего, старообрядцы похитили одно из четырех знамен голштинской гвардии Петра III, чтобы Пугачев легче мог бы выдавать себя за Петра III.
И находились даже горячие умы, предрекавшие расцвет искусств под присмотром квартальных надзирателей.
Салтыков-Щедрин Р.
После 1613, тем более после 1634 года, когда Владислав окончательно отказался от московского трона, само слово «Литва» несколько изменяет значение в Московии: фактически становится синонимом «Польша».
Нет ведь никакой специальной политики Великого княжества Литовского; нет в нем ничего такого, чего не было бы в Польше, разве что кириллица и русский язык, все больше становящийся белорусским. Литва выступает только и исключительно как часть Польши, и все.
Конечно же, нет никаких «выходов из Литвы». Выходить некуда и некому, а кто не вышел, тот уже и не «выйдет».
А Московия, что очень важно, продолжает с Речью Посполитой отчаянную конфронтацию. Частично — из-за претензий Владислава на московский престол, частично — из-за Украины. Ведь Московия продолжает считать себя царством всех русских, то есть и тех, кого мы сейчас называем украинцами и белорусами.
А после Унии 1596 года на Украине все нарастала тенденция — присоединиться к Московии. Правда, не у всех и не везде.
Волынь и Галиция, ставшие коронными землями с XIV века, плевать хотели на все казацкие дела, и даже Православное братство во Львове под Москву уже не хочет. Территории, вошедшие в Польшу недавно, с 1569 года, еще выбирают. Православное простонародье на Левобережной Украине однозначно хочет «под Москву», а русская шляхта Украины практически полностью окатоличена и ополячена, ей под Москву совсем не надо.
Единственное чего не сделало польское правительство, так это не уравняло в правах католическое и православное население. С 1633 года православная Церковь в коронных землях легализована, в смысле — официально дозволена, и часть приходов и зданий церквей ей возвращена.
Но равенства нет, и вопрос стоял только о том, когда именно произойдет взрыв. В современных польских школьных учебниках, кстати, о давлении на православных вообще ничего не говорится. Причины войны остаются загадочными, констатируется только, что «украинцы объединились с татарами и русскими против поляков». Учебники не говорят правды, потому что не было единого акта объединения и потому что само польское правительство и польская шляхта отталкивали от себя людей. В вузовских учебниках говорится — но куда более обтекаемо, чем следовало бы.
В 1638-м ограничение числа реестровых казаков спустило механизм события, которое в советской историографии называлось всегда очень торжественно: «Освободительная война украинского народа 1648–1654 гг.».
Что можно сказать о войне, которая ведется под лозунгом «Возьмите нас к себе в дворяне»? А именно таков был лозунг: казаки требовали расширить число реестровых казаков. Польское государство отказалось идти на поводу шантажистов и по крайней мере в этом пункте совершенно правильно поступило.
«Где жили казаки, там не могло быть настоящего хозяйства, где паны правильно вели свое хозяйство — там неприемлем был бродячий образ жизни казаков… Казацкий элемент был отрицанием… принципа общества, отрицанием принципа государства» — так считает украинский историк Пантелеймон Кулиш. Подчеркну — украинский историк.
Довольно много писалось и о том, что казаки не выиграли ни одного сражения, в котором не участвовали бы татары. Татары отходят… вслед за ними бегут и казаки. Очень похоже, что, кроме социальных причин, тут опять срабатывали четко прослеживаемые проблемы избыточного населения. В запорожцы шел тот, чьи руки и чей рот оказывались «лишними» где бы то ни было, а это всегда вояки еще те… Вопрос был, собственно, только в том, как быстро удастся полякам задавить восстание. Единственной внешней силой, готовой помочь Украине, была Московская Русь.
В октябре 1653 года Земский собор в Москве высказался за присоединение Украины, и дело встало за официальными актами объединения.
Переяславльская рада 8 января 1654 года в Российской империи и в СССР считалась исключительно важным событием, а Б. Хмельницкий — значительнейшим государственным деятелем. Настолько, что сам город переименовали в Переяславль-Хмельницкий. Наверное, это справедливо, если смотреть на все исключительно из Москвы: ведь если этому событию и придавать важное значение, то только как этапу роста будущей Российской империи.
После Русско-польской войны 1654–1667 годов и Польша по Андрусовскому перемирию отдает Московии всю Левобережную Украину и Смоленскую землю. Правобережная, Западная Украина осталась в составе Речи Посполитой, от большей части земель Левобережной Украины.
Но в истории самой Украины все было вовсе не так однозначно. Сословиям на Украине предоставлялось самоуправление. Сохранялись права казаков на выбор гетмана, войсковой суд, наследование имений и земель, внешнюю политику. Но есть тут одна закавыка… Украинцы, как выясняется, очень развращены своим пребыванием в составе Речи Посполитой. Эти зловредные крамольники воображают, будто они — это свободные подданные московского царя и что соблюдение условий — обязательно. А царь, естественно, считает их… кем? Ну конечно же, холопами! И не особенно затрудняет себя данными обещаниями.
Казацкая старшина в этих условиях раскалывается.
Может быть, лучше уж остаться в составе Речи Посполитой?! В 1657 году помирает Хмельницкий. Что характерно, памятники ставило ему правительство Российской империи, но никогда — сами украинцы.
В 1658 году новый гетман Иван Выговский заключает с Польшей договор о восстановлении ее прав на Украину. Тогда, осознав, наконец, опасность потери Украины, Речь Посполита готова включить в себя третий элемент федерации — Княжество Русское. Заметим — отнюдь не Великое княжество (да и не тянут на Великое княжество три украинских воеводства), но хоть что-то, хоть какая-то возможность.
Против присоединения к Московии были и другие гетманы — Юрий Хмельницкий, Павло Тетеря, Петро Дорошенко. Одни — за воссоединение с Польшей. Самойлович хочет создать независимое украинское государство, но под Московию никто уже не хочет.
Но все решается уже без Украины. Проклятая судьба Западной Руси! Вечно она — между Польшей и Московией, и вечно ее судьбу решают другие! Попытка Петра Ивановича Мазепы создать независимую Украину в 1709 году — это уже последнее движение, последняя судорога политической агонии.