В Карачине Ермак решил остановиться на полтора месяца, дать отряду отдых, а самому начать пост. Так, во всяком случае, утверждает Ремезов, который старался сделать из Ермака фигуру православного святого, воевавшего с язычниками и басурманами, соблюдавшего все правила веры, человека со светлыми православными идеалами. Насколько это соответствует истине, сказать невозможно. Из всей предшествующей биографии Ермака приверженность православным идеалам как-то не очень вытекает.
14 сентября 1581 года казаки вышли из Карачина и пошли вниз по Тоболу. В устье реки им удалось захватить небольшой укрепленный городок мурзы Атики, который был использован Ермаком в качестве базы для подготовки к решающему сражению.
Но спокойно подготовиться для решающего удара казаки ему не дали. Среди них разгорелся бурный спор: продолжать ли поход или же все-таки вернуться назад. Казаков можно было понять, к этому моменту в живых осталась лишь десятая часть отряда. Пока казаки спорили, городок татары взяли в окружение.
Кучум тем временем собирал дополнительные силы и 1 октября 1581 года решил лично возглавить войско, чтобы нанести казакам поражение и вынудить их к отступлению. По всей видимости, городок Атики был взят в осаду, продолжавшуюся до 23 октября. Казакам, очевидно, удалось отбить нападения на город. Атаман принял твердое решение, что нужно нанести решающий удар и переломить ситуацию в свою пользу. Или погибнуть в бою. Отступать вблизи превосходящего числом противника было совершенно невозможно, ибо такое отступление неминуемо завершилось бы разгромом и гибелью.
23 октября 1581 года казаки оставили городок Атики, погрузились в струги и пошли к Чувашскому мысу, где были сосредоточены основные силы Кучума, которыми командовал Маметкул. На мысу была выстроена длинная засека, за которой сидели татарские лучники. Казаки высадились со стругов, выстроились на берегу и пошли вверх по склону, прямо на татарскую засеку, на ходу стреляя из ружей. Одну сотню казаков Ермак оставил на стругах в качестве резерва.
Это был самоубийственный шаг. Противник обладал численным превосходством, занимал укрепление на высокой горе. Казаки же должны были взять укрепление приступом, без всяких осадных приспособлений. Подойдя к засеке на расстояние прицельного огня, казаки начали стрелять из пищалей. Но залпы почти не причинили вреда противнику. Татарские воины скрылись за бревнами засеки. Но зато в ответ лучники выпустили тучи стрел по стоящим на открытом месте казакам. Им некуда было прятаться, негде было даже укрыться. Обстрел из луков начал косить ряды казаков.
За неимением численного и качественного превосходства в дело пошла военная хитрость. Казаки развернулись и стали быстро отступать к стругам так, чтобы у татар возникла иллюзия бегства, Маметкул быстро оценил обстановку, решил, видимо, что настал благоприятный момент для разгрома казаков, и приказал воинам сделать проломы в засеке.
Вскоре масса воинов ринулась вниз по склону. Казаки тем временем добежали почти до самого берега, развернулись, дали последний залп из ружей и изготовились к рукопашной схватке. На берегу закипел жаркий рукопашный бой. Маметкул ввел в бой свои резервы и лично повел их в атаку. В этот момент решалась судьба Ермака и судьба Сибирского ханства.
Ермак, пока наблюдавший бой со струга, тоже решил, что наступил решающий момент битвы, и ввел в бой свои последние резервы. Вот теперь можно было или победить, или лечь на поле боя. Возглавив казаков лично, Ермак стал прорубаться через массу воинов прямо к бунчуку командующего. Вскоре вокруг Маметкула закипела жестокая рукопашная схватка. В этой схватке военачальник был ранен и вынесен своими телохранителями из гущи боя. Его тут же переправили на лодке на другой берег Иртыша в безопасное место.
В битве наступил перелом. Татарское войско без военачальника резко ослабило натиск и стало понемногу разбегаться. Казаки продолжали теснить их дальше. Вот уже в их руках оказалась засека, на которой было водружено знамя с ликом Богородицы. Это означало, что битва Кучумом проиграна.
Хан приказал своему войску отступить. Казаки тоже стали готовиться к отходу, потому что оставаться на поле боя было нельзя. В битве на Чувашском мысу они потеряли еще 107 казаков, имена которых были позже перечислены в церковном синодике в Тобольске. Отряд Ермака теперь составлял всего четыре сотни бойцов. Казаки подобрали тела павших, собрали оружие и отступили в городок Атики.
Ночью случилась катастрофа. Войско Кучума разбежалось. С ханом остался только небольшой отряд телохранителей. С такими силами нечего было и надеяться на бой с казаками, которые в тяжелом бою показали свою высокую доблесть.
Без войска было бессмысленно оборонять столицу. Кучум уехал в Искер для того, чтобы собрать свое имущество и откочевать на юг, в степную часть своего ханства и там начать сбор нового войска. Утром 26 октября вся центральная часть ханства — города Искер, Бицык, Сузун, Абалак — были оставлены. Днем 26 октября казаки вошли в брошенную столицу ханства и укрепились в ней.
Ермак победил Кучума и захватил его столицу. Историки, создававшие патриотические мифы, писали, что это ему далось не без потерь, конечно, но достаточно легко. Несколько сотен казаков с легкостью разбили и рассеяли многотысячное татарское войско. Вот что пишет по поводу битвы у Чувашского мыса уважаемый историк Р. Г. Скрынников: «Если верить Строгановской летописи, Маметкул велел своим воинам сделать проходы в засеке и атаковать русских. Казаки встретили татар убийственным огнем. Раненый Маметкул едва избежал плена. Слуги успели увезти его на лодке на другую сторону Иртыша. Неприятельские воины, вооруженные луками, саблями и копьями, нанесли казакам небольшой урон. По всей видимости, у них даже не было убитых» [19, с. 156].
Пример более наглого и нахального вранья трудно найти. Скрынников, должно быть, понадеялся, что читатели не знакомы с данными Тобольского синодика, где перечислены поименно (!) 107 казаков, погибших в битве у Чувашского мыса, и потому не будут требовать с него ответа за столь наглое вранье. Вот таким образом и ведется подделка истории, когда уважаемый и известный своими работами историк этого периода русской истории позволяет себе столь вольное обращение с источниками, открытое отрицание данных, широко известных историкам вот уже более 300 лет.
Но на деле, как это следует из Ремезовской летописи и материалов Миллера, этот поход был необычайно тяжелым и обошелся казакам огромными потерями. Ермак повел вверх по Чусовой пятитысячный отряд, а привел в Искер только четыре сотни боеспособных казаков. Скорее всего, с ним было еще полторы-две сотни раненых, которые не могли сражаться. Это была по-настоящему пиррова победа. Победа, вполне сопоставимая с разгромом. [15]