Вчетвером — а если считать кота, то впятером — они сидели внутри микроавтобуса, который арендовал Медведь специально для слежки за магазином. Набитая людьми легковушка, припаркованная неподалеку от входа, могла вызвать подозрения у людей с нечистой совестью. А у группы "У" были все основания полагать, что кто-то из работников магазина — человек из стана врагов. Врагами были те, кто охотился за их боссом или вынашивал в отношении него злодейские планы.
Полупустой же микроавтобус, в каких чаще всего ездят сотрудники разнообразных фирм на конференции или в филиалы, мог стоять здесь до второго пришествия, и никто бы не стал по этому поводу беспокоиться. По крайней мере, им всем хотелось на это надеяться.
— Первым в магазин пойду я, — вызвался Медведь. — Сыграю роль глуповатого мужа, который хочет доставить жене радость, но не знает точно, что для этого купить.
— Иван, ты не прав, — ухмыльнулся Корнеев. — Если муж сообразил, что жене нужно что-то купить, он совсем не глупый парень.
Лайма пересела поближе к Ивану, заботливо поправила ему воротник рубашки и посоветовала:
— Только не напрягайся, пожалуйста. Напряженный человек обязательно привлечет к себе внимание.
— Ладно, — сказал Медведь, которому забота Лаймы совершенно точно пришлась по душе. — Я постараюсь не ударить лицом в грязь.
Он выбрался из микроавтобуса и пошел для начала в другую сторону. Но через некоторое время вернулся обратно и прямым ходом направился к двери «Уютной квартирки». День выдался славным, и курчавые деревья, рассаженные вдоль улицы, весело шелестели листвой, переговариваясь друг с другом.
Началось томительное ожидание. Чтобы отвлечься, Лайма принялась расспрашивать Кудесникова о его работе, а Корнеев открыл ноутбук и с головой ушел в компьютерное подпространство. Мерседес занял самое большое сиденье и теперь валялся там кверху лапами, время от времени вздрагивая во сне.
Прошло немного времени, и Евгений неожиданно высунулся из-за крышки ноутбука.
— Пришло послание. Сверху, — сообщил он деловым тоном.
Боссу уже доложили о ходе расследования, и он обещал прислать по магазину «Уютная квартирка» все, что только удастся найти.
«На многое не рассчитывайте, — заранее предупредил Тагиров. — Я могу пользоваться любыми сведениями, которые есть в базе данных. Но давать указания разрабатывать магазин, который не проходит ни по одному делу, не рискну. По крайней мере, пока не узнаю, с кем я столкнулся».
— Прочти, что там, — попросила Лайма, которая любила получать новости своевременно.
Корнеев пробежал глазами текст, потом вернулся к началу и сказал:
— Магазин частный, принадлежит некоему Олегу Ефимовичу Червецову. Ему тридцать два года, по образованию юрист. Работал в крупных коммерческих структурах, имеет хорошую репутацию. Уволен по собственному желанию, и это не просто формулировка.
— Ого! — воскликнула Лайма. — Странно, что юрист открыл не юридическую контору, а магазин.
— Действительно, странно, — поддакнул Кудесников, который тоже слушал с напряженным вниманием.
— Был трижды женат, в настоящий момент разведен, — продолжал чтение Евгений. — Есть один ребенок от первого брака. Червецов проживает в Химках, имеет личный автомобиль, регистрационный номер прилагается. Деньги на открытие магазина получены честным путем — продал квартиру на Кутузовском, доставшуюся в наследство от родителей, а также дачу в престижном районе Подмосковья, доставшуюся от них же. У налоговиков претензий к магазину нет. Червецов не только владеет, но и управляет магазином, занимая должность директора. Главный бухгалтер — старинный друг Червецова еще со школьной скамьи — человек с широкой фамилией Разгуляев. Максим Николаевич, если полностью. Тоже тридцать два, женат, двое детей, со всех сторон чистенький. После получения диплома сразу начал работать по специальности, делал карьеру в продовольственных магазинах столицы. Вот, по большому счету, и все.
— Теперь хорошо бы выяснить, как они оба выглядят, — заметила Лайма. — Дождемся Ивана, он расскажет нам о своих первых впечатлениях.
Однако Ивана все не было и не было. Появился он только через сорок пять минут, просто переполненный этими самыми впечатлениями. В руках у него была деревянная ширма, обтянутая китайским шелком, и выточенная из дерева фигура американского индейца. Индеец был размером с бадминтонную ракетку и примерно такой же тощий.
Когда Медведь втащил свое добро в микроавтобус, Корнеев не удержался и ехидно спросил:
— А кованый сундук для своей тетушки ты не приобрел?
— Ой, ребята! — ответил тот, свалив покупки на сиденье рядом с котом. — Тамошние менеджеры как напали на меня, так и не отпускали до тех пор, пока я не раскошелился.
— Сколько же их там? — полюбопытствовал Кудесников. Он как-то незаметно раскрепостился и тоже начал задавать вопросы по существу дела.
Отчего-то никто из членов группы "У" не спешил отпускать его совсем, и сыщик смирился с положением вещей. «Все лучше, — шепнул он однажды Мерседесу на ухо, — чем скрываться под видом женщины в туристическом агентстве. И так, и так — не жизнь». В конце концов он решил, что ребятам «из конторы» нужно помочь раскрутить дело, разгадать загадку с Диной, понять, кто и зачем украл у нее память, и уж тогда возвращаться к себе.
Боже, как он, оказывается, любит свою квартиру! Со старым зеленым диваном, у которого шатается спинка и плохо выдвигается ящик для белья. С маминым торшером (для него она собственноручно связала абажур из шелковых ниток), с ворчливым холодильником, где набегавшийся хозяин всегда отыщет корочку сыра или пачку замороженных котлет. И офис свой он тоже любит. И свою работу. И все у него, если разобраться, идет в жизни отлично… Просто он этого как-то не замечал.
— Ну и странное местечко, этот магазин, доложу я вам! — рассказывал Медведь, вскидывая брови, чтобы ещё нагляднее продемонстрировать свое удивление. — Зал большой и весь забит барахлом. Там не просто полки, все сделано потрясающе, прямо как в Париже!
В Париже Иван никогда не был, но по давней русской традиции считал столицу Франции высшим шиком. Кроме того, его бывшая жена покупала себе исключительно французскую косметику, а сестра — французские духи и белье. Обе говорили, что настоящие женщины ценят товары исключительно «Made in France».
— Прямо как будто ты в квартире, — продолжал заливаться Медведь. — Тут тебе и стол, и кровать, и стеллажи. И все так украшено — зашибись! Прямо глаза разбегаются. Я вошел и обомлел. Не успел я появиться, как ко мне подбежали консультанты, и давай мозги втирать! Кстати, их там двое, — ответил он на вопрос Кудесникова. — Тощая девица в квадратных очках и парень — такой языкатый, что твоя теща. Он со мной минут двадцать поговорил, и я прямо почувствовал, что китайская ширма — это самая важная на сегодняшний день для меня вещь.