— Я слышала сейчас лязг оружия, — прошептала Алисия.
— Сударыня, — ответил Дик, боявшийся этой девушки больше, чем десятка храбрых неприятельских воинов, — я не осмелюсь сказать, что вы ошиблись… однако, быть может, этот звук донесся из нашего лагеря.
— Нет, он донесся с запада, — заявила она.
— Что будет, то будет, — ответил Дик. — Да исполнится воля небес. Нечего раздумывать, пойдем поскорее и узнаем, в чем дело. Вперед, друзья, довольно отдыхать!
По мере того как они продвигались вперед, на снегу все чаще попадались следы лошадиных копыт. Было ясно, что они приближаются к большому лагерю. Наконец они увидели за деревьями красноватый дым, озаренный снизу, и летящие во все стороны яркие искры.
По приказу Дика воины развернули свои ряды и бесшумно поползли через чащу, чтобы со всех сторон окружить неприятельский лагерь. Сам Дик, оставив Алисию под прикрытием громадного дуба, крадучись направился прямо к костру.
Наконец в просвете между деревьями он увидел весь лагерь. На холмике, покрытом вереском, с трех сторон окруженном чащей, горел костер; языки пламени взвивались с ревом и треском.
Вокруг костра сидело человек двенадцать, закутанных в плащи; но, хотя снег был утоптан так, словно здесь стоял целый полк, Дик тщетно искал взором лошадей. Он с ужасом подумал, что его, быть может, перехитрили. И в ту же минуту он понял, что высокий человек в стальном шлеме, который протягивал руки к огню, был его старый друг и добрый враг Беннет Хэтч; а в двух других, сидящих за Беннетом, он узнал Джоанну Сэдли и жену сэра Дэниэла, одетых в мужское платье.
«Ну что же, — подумал он. — Пусть я и потеряю своих лошадей, — только бы мне добыть мою Джоанну, и я не буду жаловаться!»
И вот раздался тихий свист, означавший, что воины Дика окружили лагерь со всех сторон.
Услышав свист, Беннет вскочил на ноги, но, прежде чем он успел схватиться за оружие, Дик окликнул его.
— Беннет! — сказал он. — Беннет, старый друг, сдавайся. Ты только напрасно прольешь человеческую кровь, если будешь сопротивляться.
— Клянусь святой Барбарой, это мастер Шелтон! — вскричал Хэтч. — Сдаваться? Вы требуете слишком многого. Какие у вас силы?
— Слушайте, Беннет, нас больше, чем вас, и вы окружены, — сказал Дик.
— Сам Цезарь и сам Карл Великий просили бы на твоем месте пощады. На мой свист откликаются сорок человек, и одним залпом я могу перестрелять вас всех.
— Мастер Дик, — сказал Беннет, — я бы охотно вам сдался, но совесть не позволяет — я должен исполнить свой долг. Да помогут нам святые!
С этими словами он поднес ко рту рожок и затрубил. Наступило некоторое замешательство. Пока Дик, опасаясь за дам, мешкал начинать бой, маленький отряд Хэтча бросился к оружию и выстроился для круговой обороны
— спина к спине, готовясь к отчаянному сопротивлению. Во время этой суматохи Джоанна вскочила и, как стрела, помчалась к своему возлюбленному.
— Я здесь, Дик! — вскричала она, схватив его за руку.
Дик все еще колебался. Он был молод и не привык к неизбежным ужасам войны, и при мысли о старой леди Брэкли слова команды застревали у него в горле. Воины его начали проявлять нетерпение. Некоторые из них окликали его по имени, другие принялись стрелять, не дожидаясь приказания. И первая же стрела сразила бедного Беннета. Тут Дик очнулся.
— Вперед! — крикнул он. — Стреляйте, ребята, и не высовывайтесь из кустов! Англия и Йорк!
Но в это мгновение в ночной тишине внезапно раздался глухой стук множества копыт о снежную дорогу, приближавшийся с невероятной быстротой и становившийся все громче, и рога затрубили в ответ на призыв Хэтча.
— Все сюда! — вскричал Дик. — Скорей ко мне, если вы дорожите жизнью! Но его пешие воины, рассчитывавшие на легкую победу, были застигнуты
врасплох; одни еще мешкали, другие бросились бежать и исчезли в лесу. И когда первые всадники кинулись в атаку, им удалось заколоть лишь нескольких отставших; большая же часть отряда Дика растаяла при первых звуках, возвестивших о приближении неприятеля.
Дик стоял, с горечью глядя на последствия своей опрометчивой и неблагоразумной отваги. Сэр Дэниэл заметил его костер. Он двинулся к нему со своими главными силами, чтобы атаковать преследователей или обрушиться на них с тыла, если они отважатся напасть на лагерь. Он действовал, как опытный предводитель. Дик же вел себя, как пылкий мальчик. И вот у молодого рыцаря не осталось никого, кроме возлюбленной, крепко державшей его за руку, А все его воины и кони затерялись в темном лесу, точно булавки в сене. «Да поможет мне бог! — подумал он. — Хорошо, что меня посвятили в рыцари за утреннее сражение, ибо эта битва делает мне мало чести».
И, увлекая за собой Джоанну, он бросился бежать.
Теперь ночную тишину нарушали крики тэнстоллских воинов, мчавшихся во все стороны, разыскивая беглецов. Дик продирался через кусты и бежал вперед, словно олень. Все открытые места были залиты серебристым лунным светом, и от этого в лесной чаще казалось еще темнее. Побежденные разбежались по всему лесу и увели за собой преследователей. Дик и Джоанна спрятались в густой чаще и остановились, прислушиваясь к голосам, понемногу затихавшим в отдалении.
— Если бы я оставил резерв, — горько воскликнул Дик, — я бы еще мог поправить дело! Да, жизнь учит нас! В следующий раз я буду умнее, клянусь распятием!
— Не все ли равно. Дик, — сказала Джоанна, — раз мы снова вместе?
Он взглянул на нее. Опять, как в былое время, она была Джоном Мэтчемом, одетым по-мужски. Но теперь он знал, что это девушка. Она улыбалась ему и даже в этом неуклюжем одеянии вся искрилась любовью, наполняя его сердце восторгом.
— Любимая, — сказал он, — если ты прощаешь все мои промахи, стоит ли мне о них горевать? Пойдем прямо в Холивуд; там находится твой опекун и мой добрый друг лорд Фоксгэм. Там мы и обвенчаемся. И не все ли равно, беден я или богат, прославлен или безвестен? Любовь моя, сегодня меня посвятили в рыцари. Я удостоился похвалы прославленных вельмож за свою отвагу. Я уже считал себя самым лучшим воином во всей Англии. И вот я сначала лишился благосклонности вельмож, а затем был разбит в бою и потерял всех своих солдат. Какой удар по моему тщеславию! Но, дорогая, я не горюю. Если ты любишь меня, если ты согласна обвенчаться со мной, я готов сложить с себя рыцарское звание и нисколько не буду жалеть об этом.
— Мой Дик! — вскричала она. — Неужели тебя посвятили в рыцари?
— Да, моя дорогая. И отныне ты миледи! — нежно ответил он. — Вернее, завтра утром ты станешь ею — ведь ты согласна?
— Согласна, Дик, согласна всей душой! — ответила она.
— Вот как, сэр! А я-то думала, что вы собираетесь податься в монахи!
— Алисия! — вскричала Джоанна.
— Она самая, — ответила, приближаясь, юная леди. — Та самая Алисия, которую вы считали мертвой и которую нашел ваш укротитель львов, вернул к жизни и за которой он даже ухаживал, если хочешь знать!