«Вот на ком надо было жениться, а не на Каринке», – думал он иногда.
А потом у Карины заболела тетя, сестра матери, жившая в Ростове. Мамедовы всем кланом подорвались туда, а Лохнесс остался на неделю «соломенным вдовцом» и сам удивился, насколько обрадовало его подобное стечение обстоятельств.
В первый же вечер он поехал в фитнес-клуб, а когда собрался уезжать, едва дойдя до своей машины, вернулся, подошел к Марине и проговорил со смущенной улыбкой:
– Представляете, забыл пакет из супермаркета! Борсетку из ячейки взял, а пакет забыл. А там продукты на вечер, я по дороге отоварился. Жена уехала на неделю, придется теперь самому хозяйство вести, холостяцкие ужины готовить…
Марина с готовностью ответила:
– Хорошо, что вспомнили вовремя. Конечно, сейчас сходим посмотрим, где ваш пакет. Какой был номер ячейки?
– Забыл, – Крутилин неловко развел руками.
Разумеется, он лукавил. И еды Карина оставила полный холодильник, и номер ячейки он отлично помнил, тем более что спрятал там пакет специально. Но Марина не поняла его хитрости – или сделала вид, что не понимает.
Она грациозно повернулась и сняла со стены, утыканной крючками, несколько ключей.
– Ну, пойдемте поищем.
В клубе почти никого не осталось, и запертых кабинок было мало. Марина принялась осматривать пустые ячейки, то приседая, то поднимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть на верх шкафчика. Шикарные густые волосы струились по ее спине. Каждая ее поза, каждое движение подчеркивали достоинства фигуры, этого удивительного сочетания пышных груди и бедер и на редкость тонкой талии. Лохнесс поневоле залюбовался ею. Марина вся казалась округлой мягкой плюшевой игрушкой.
– Вот, нашла, – девушка указала на одну из ячеек. – Посмотрите, это ваш пакет?
Он подошел поближе, думая, что Марина отступит на шаг, чтоб подпустить его к узкой двери ячейки, но этого не случилось, и они внезапно оказались очень близко друг к другу. Все как-то произошло само собой, Крутилин даже не ожидал от себя такого, он искренне считал себя верным мужем.
Однако Карина так измучила его своей холодностью и равнодушием, что он, как само собой разумеющееся, обратил внимание на молодую, смешливую, веселую Марину, которая казалась ему свежим весенним цветком, олицетворением женственности и чувственности.
Первый раз был каким-то дико возбуждающим, на Женю навалился ворох новых ощущений, вся его кожа как будто горела. Марина оказалась очень нежной и очень искусной в любви. Вечером Лохнесс возвращался домой, даже не испытывая особого чувства вины. Он вдруг понял, что отношения с женой давно уже его не удовлетворяют, он не чувствовал гармонии, но осознал это только сейчас. Да, он привязался к Карине, но природа брала свое: ему хотелось любви, ласки, теплоты и страсти. Потому в его жизни и появилась полная противоположность Карины – зеленоглазая Марина, с ее мелодичным голосом и нежными прикосновениями, сводившими его с ума. От нее веяло слабостью и мягкостью, тем, чего так недоставало Карине.
Всю неделю, пока жена гостила в Ростове, Лохнесс ждал предстоящей встречи с Кариной в некотором волнении, не зная, как себя вести и что делать, чтобы не выдать себя.
Карина вернулась днем, он приехал позже, после работы, и поразился тому, что ничего не изменилось. И квартира, и Карина выглядели так, будто никто никуда не уезжал. Ни чемодана в углу, ни милого пустячка из поездки, ни рассказов о том, как съездили, ни объятий и слов «соскучилась». Просто жена, как обычно, услышала, что он открыл дверь, вышла навстречу, взяла из его рук куртку и аккуратно повесила на вешалку.
– Есть будешь?
Он отрицательно мотнул головой.
– Устал сильно?
– Да, Карин. И еще я думаю, нам надо поговорить.
Она пожала плечами и ушла в комнату. Крутилин прошел на кухню, налил себе рюмку водки и выпил залпом. Карина сидела на диване в большой гостиной и невидящим взглядом смотрела в телевизор. На ковре спала ее любимая голая кошка.
– Знаешь, у меня иногда бывает такое чувство, как будто мы женаты уже лет двадцать, – задумчиво проговорил Лохнесс, присев на диван с другой стороны.
– Что ты хочешь сказать? – пожала плечами Карина, – Тебе чего-то не хватает? Что-то не устраивает во мне?
– Да, – просто сказал он.
– И чего же? – в голосе Карины мелькнули нотки заинтересованности.
– Может, любви?
– То есть ты… – начала было Карина, но тут же перебила себя: – Впрочем, что я как дура…
Она потянулась к сигаретам, унизанные перстнями длинные пальцы с безупречным маникюром вытянули тонкую сигарету.
– У тебя кто-то есть? – скорее утвердительно, нежели вопросительно произнесла она.
– Нет, что ты, конечно, нет! – Он поднялся, вздохнув, чмокнул ее в лоб и ушел на кухню.
На тот момент он еще не думал, что отношения с Мариной смогут разрушить его такой, казалось бы, прочный брак.
* * *
После возвращения Карины он дней десять не появлялся в клубе. Марина, конечно, могла найти его телефон по базе данных клиентов, чего он отчасти опасался, но она не стала так делать. Вместо этого она подошла к директору клуба и попросилась в отпуск. Директор только удивленно посмотрел на нее. С одной стороны, новая сотрудница проработала еще слишком недолго, чтобы иметь право на отпуск, с другой – работала она хорошо, уже успела зарекомендовать себя с лучшей стороны, клиенты были ею довольны. Отпускать ценного сотрудника, пусть даже на время, директору не хотелось.
– Что-то случилось? – поинтересовался он.
– Мама заболела, – прозвучало в ответ.
– Могу дать только две недели. И за свой счет.
– Хорошо, меня это устроит, – промурлыкала Марина.
Ни к какой маме она, конечно, не поехала. Да и нужды не было – та, слава богу, была совершенно здорова. Однако Марина поняла, что судьба дает ей шанс и, если сейчас не ухватить за хвост синюю птицу удачи, другого случая может и не представиться. «Или пан, или пропал», – решила она.
Марина была провинциалкой даже больше, чем Карина. Ту отец, торговавший мандаринами на Тишинском рынке, привез в Москву в пятнадцатилетнем возрасте, устроил в английскую спецшколу, а потом в престижный вуз. Марине приходилось всего добиваться самой. В ее родном Томске среднегодовая температура была около ноля градусов, а из развлечений от советской эпохи оставалась только пара обветшалых кинотеатров. А Марине хотелось великосветской жизни и пляжей с пальмами. Чего ее родители, врачи районной больницы, обеспечить никак не могли.
По счастью, Маринка с детства была раскованна, обаятельна и очень легко сходилась с людьми. В школе она занималась художественной гимнастикой, ездила на сборы и подружилась там с несколькими девочками из Москвы, с которыми потом старательно переписывалась. Позже это знакомство пригодилось. Закончив по настоянию родителей медучилище, Марина тут же рванулась в столицу, где одна из подружек по переписке пристроила ее администратором в фитнес-клуб. Больших денег она там, разумеется, не получала, зарплаты еле-еле хватало на то, чтобы снимать дешевую квартирку и быть во что-то одетой. Но Марина была рада и этому. Пока у нее в активе было самое главное – молодость и красота. А на такой товар всегда найдутся покупатели, главное только реализовать его с умом. И не продешевить.