Когда он все-таки вернулся в комнату, Гоча с какой-то даже торжественностью произнес:
– Вот что, парни. Раз уж мы все трое повязаны в этом деле, давайте договоримся – ничего не видели, ничего не знаем. Мол, я не я и рожа не моя. Ясно?
– Ясно, – пробурчал Яр.
– А тебе, Макс?
– Мне тоже ясно… Только у меня до сих пор в голове не укладывается, как я мог натворить таких дел и ничего не помнить?
– Пить надо учиться, слабак, – примирительно сказал Гоча. Открыл еще бутылку, хлебнул пива и проговорил: – Ну вот что, мужики. Дуйте сейчас в свой универ, найдите эту сучку и убедите, чтобы держала язык за зубами. А то ведь она и мой адрес могла запомнить…
– Сомневаюсь, чтобы она сейчас была в университете, – покачал головой Максим.
– Да ладно! Она же ботанша. Наверняка переоделась и на учебу помчалась, – криво усмехнулся Яр.
– Не найдете в универе – домой к ней смотайтесь, – инструктировал Гоша. – Иначе нам всем троим капец. За групповуху лет на десять могут закрыть, а то и на пятнадцать.
Яру и Максу ничего не оставалось, как послушаться Гочи и отправиться в универ. Они вышли к «Тойоте», которая преспокойно стояла там, где оставили ее ночью, и поехали на Ярославское шоссе. За всю дорогу они не сказали друг другу ни слова. Никогда еще в жизни Максим не чувствовал себя до такой степени скверно.
Они приехали к концу последней пары. Ани нигде не было. Подруги сказали, что сегодня она в университете не появлялась.
– Надо ехать к ней домой, – неуверенно предложил Яр. Они сидели напротив входа в здание, на той самой лавочке, на которой вчера Аня поджидала Макса.
– Ты знаешь ее адрес? – поинтересовался Максим.
– Можно в учебной части спросить…
– Ага! Щас.
– Постой, а у тебя же должен быть ее телефон! – осенило Яра. – Я точно помню, как она тебе его продиктовала, еще в прошлом году.
Макс вынул мобильный, пролистнул записную книжку. Да, и правда есть. Вот она, Аня Дорошина.
– Звони, – коротко сказал Яр.
– Блин, не хочу я ей звонить! – Максим отшвырнул недокуренную сигарету.
– А сесть на пятнадцать лет хочешь? Звони давай!
– Да не ори ты, люди кругом! – Макс выругался, но все-таки набрал номер домашнего телефона Ани.
Гудки монотонно звучали в телефоне, но трубку никто не брал.
– Никто не подходит.
– Звони, звони! – от напряжения у Яра в руках даже сигарета дрожала.
Вдруг после долгих гудков в телефоне раздался легкий щелчок. И тишина. Ни «алло», ни «да» – просто угнетающая тишина.
– Аня? – осторожно спросил Макс.
Ответом ему было молчание. «У нее же родители в санатории! – мелькнуло у него в голове. – Значит, Аня, больше некому». Потом ему показалось, что он услышал легкое всхлипывание. «Точно она! Взяла трубку и сдерживается, чтоб не разреветься», – последние сомнения рассеялись, и он заговорил более уверенно:
– Ань, это Максим. Не бросай, пожалуйста, трубку, мне нужно тебе сказать что-то очень важное. – Он сделал паузу, сглотнул и продолжил: – Прости нас за вчерашнее… Мы не знали, что все так получится… Ну, перепили, и…
– Да что ты с ней сюси-пуси разводишь?! – заорал Яр и вырвал у него трубку. – Анька, слышишь? Не вздумай в ментовку пожаловаться! Если ты никому не расскажешь и забудешь, то и мы тоже забудем. А если хоть одна живая душа узнает о том, что произошло, тебе не поздоровится, поняла? И еще как не поздоровится! Пожалеешь, что на свет родилась!
И, не дождавшись никакой реакции, нажал на отбой.
– Зря ты с ней так, – пробурчал Макс, глядя себе под ноги.
– Да ладно тебе! Может, ей еще и понравилось, – усмехнулся Яр.
После чего они, не попрощавшись, разошлись в разные стороны. Даже видеть друг друга не хотелось. Яр укатил в своей «Тойоте», Максим поймал попутку.
Дома никого не оказалось, и Макс был несказанно рад этому – разговаривать сейчас с кем-то он был просто не в силах. Прошел в свою комнату и, не раздеваясь, упал на кровать. Единственным его желанием сейчас было забыться крепким сном. Как можно крепче. А проснувшись, понять, что ничего этого не было, не было, не было…
* * *
О том, что произошло, Илья узнал только дома. Он прилетел под утро и из автомата в аэропорту несколько раз пытался дозвониться до жены, но тщетно – к домашнему телефону она не подходила, а мобильный был беспросветно занят. В дороге Илья весь извелся, какие только предположения не лезли в голову… Что могло случиться, в чем ребенка обвиняют? Наверняка сцепился с кем-то по пьянке… А может, на него напали хулиганы, он защищался, а арестовали всех вместе? Или Максима как-то подставили… А может, не дай господи, наркотики?.. Когда Илья наконец добрался из Шереметьева к себе на Басманную, было уже совсем светло.
– Алла! Ты тут? Где вы? Где Максим? – крикнул он с порога.
Никто ему не ответил.
Наскоро разувшись, Илья бросился в спальню – там горел свет. Алла спала одетая – поверх покрывала, свернувшись калачиком на краю кровати. Услышав его шаги, она тут же подскочила.
– Алла, что случилось? – Илья подбежал к ней. – Он цел? Его не ранили, не избили? С ним все в порядке?
Она утвердительно кивнула, с трудом приходя в себя.
– Они пришли вечером, – подавляя слезный ком в горле, начала Алла, – Максимка уже дома был, я ванну принять собиралась… И тут звонок в дверь. «Откройте, милиция!» Открываю – там двое в штатском и с ними наш участковый. Говорят: «Емельянов Максим Ильич дома?» Я говорю: «Да, а что случилось?» А они: «Мы его задерживаем». А Максимка вышел, только посмотрел на них, даже не сказал ничего… Кроссовки надел, куртку накинул и говорит: «Я готов». Они его и увели-и-и, – последние слова перешли в рыдания.
– Они сказали, в чем его обвиняют? – настаивал Илья.
– Сказали… Но это бред какой-то, Илюша! Какое-то групповое изнасилование, какое-то самоубийство! Они еще какие-то статьи называли, кажется, сто десятая и сто семнадцатая…
Илья стоял, как громом пораженный.
– Изнасилование? Убийство? – еле выговорил он.
– Самоубийство, – поправила Алла. – Я тоже ничего не понимаю! Они же ничего не объяснили, просто увели – и все! Илья, надо что-то делать!
Тело вдруг стало тяжелым, точно его налили свинцом. Илья присел на кровать. Больно кольнуло сердце, стало не хватать воздуха, перед глазами все поплыло. Голос Аллы слышался как будто издалека:
– Я папе звонила, он меня с адвокатом связал… Тот обещал все узнать и встретиться со мной где-то в обед… А ты Буковскому позвони! Пусть использует свои связи, пусть сделает так, чтобы Макса отпустили…
– Подожди, Алла. – Илья энергично потер ладонью грудь, вроде бы стало полегче. – Сначала надо разобраться, понять, что произошло, в чем его обвиняют…