– Я всегда восхищалась ею, когда читала ее книги. Жаль, что знакомство с ней произошло при таких обстоятельствах.
Барбара кивнула, ее улыбка померкла, глаза сделались печальными. Она не могла поверить, что женщина, которую она боготворила, может быть при смерти. И горе Барбары отразилось в ее глазах, когда она посмотрела на Лиз Ваткинс.
– Я скажу вам, как только можно будет опять зайти к ней.
– Я подожду здесь.
Лиз кивнула и поспешила прочь. Она потеряла почти полчаса, а дел была масса. Дневная смена была самой напряженной, ее хватило бы на две, а еще предстояла собственная ночная. День обещал быть долгим и нелегким и для нее, и для Барбары Джарвис.
Когда обе женщины снова вошли в палату Дафны, Барбара увидела, как глаза лежащей приоткрылись и потом закрылись, дрожа. Барбара в панике быстро взглянула на старшую сестру. Но Лиз была спокойна. Она измерила пульс и с улыбкой кивнула Барбаре.
– Успокоительное понемногу перестает действовать.
И почти одновременно с тем, как она это сказала, Дафна снова открыла глаза и попыталась сфокусировать их на Барбаре.
– Дафна? – тихо обратилась Барбара к своей работодательнице и подруге. Глаза Дафны опять раскрылись с выражением озабоченности. – Это я... Барбара...
На этот раз глаза остались открытыми, а на губах появился слабый намек на улыбку. Она снова как бы погрузилась в сон на одну или две минуты, после чего опять посмотрела на Барбару и, казалось, хотела что-то сказать. Барбара наклонилась, чтобы лучше ее слышать.
– Кажется... это была... вечеринка... У меня... ужасно башка трещит...
Ее голос пресекся, и она улыбнулась тому, что произнесла. Слезы наполнили глаза Барбары, хотя она и засмеялась. Она вдруг почувствовала облегчение, что Дафна заговорила, и повернулась к Лиз с торжествующим видом, словно это были первые слова ребенка, и глаза Лиз тоже увлажнились от утомления и переживаний. Она себя бранила за слабость, но ее не могла оставить спокойной увиденная сцена. Эти две женщины составляли странную пару, одна такая маленькая и светлая, а другая такая высокая и темная, одна такая сильная своим словом, хотя и миниатюрная, другая крупная и так благоговеющая перед Дафной. Лиз увидела, что Дафна снова сделала попытку заговорить.
– Какие новости? – Она это едва прошептала, ее с трудом можно было расслышать.
– Новостей немного. Последняя – это то, что ты сбила машину. Мне сказали, что от нее остались рожки да ножки.
Они обменивались шутками каждое утро, но в этот раз, когда Дафна смотрела на Барбару, глаза ее были печальны.
– От меня тоже...
– Это чепуха, и ты это знаешь.
– Скажи мне правду... как мои дела?
– Лучше всех.
Глаза Дафны обратились на сестру, которую она теперь хорошо видела, словно хотела получить заверения.
– Вам гораздо лучше, мисс Филдс. А завтра вы почувствуете себя еще лучше.
Дафна кивнула, как маленькая послушная девочка, словно она верила в это, и вдруг ее глаза наполнились беспокойством. Она опять нашла глазами Барбару, и теперь, когда она снова заговорила, в ее взгляде было что-то непреклонное:
– Не... говори... Эндрю...
Барбара кивнула.
– Я серьезно... И... Мэтью...
От этих слов сердце Барбары упало. Она боялась, что Дафна это скажет. А если что-то случится? Если она не «почувствует себя завтра лучше», как пообещала сестра?
– Поклянись... мне!..
– Клянусь, клянусь. Но, ради Бога, Дафф...
– Нет.
Она явно слабела, глаза закрылись и потом опять открылись, на этот раз с любопытством.
– Кто... меня... сбил?
Как будто это могло иметь значение.
– Какой-то болван с Лонг-Айленда. Полиция говорит, что он не был пьян. Этот парень заявил, что ты не смотрела, куда идешь.
Она попыталась кивнуть, но вдруг сморщилась, и потом ей потребовалось перевести дыхание, Лиз тем временем замеряла ее пульс. Время посещения подходило к концу. Но казалось, что Дафна хочет еще что-то сказать:
– ...Честно... говоря...
Они ждали, но ничего больше не услышали, и тогда Барбара наклонилась и спросила:
– Что, дорогая?
Голос был тихим, и глаза снова улыбнулись.
– Этот... болван... я... не... смотрела... я думала...
И затем ее глаза устремились на Барбару. Только она одна знала, каким невыносимым было для Дафны Рождество, как это было больно каждый год, с тех пор как Джефф и Эми погибли в огне в рождественскую ночь. А в этом году она была одна> и ей было еще тяжелее.
– Я знаю.
А теперь воспоминания о них чуть не стоили ей жизни. Или она просто зазевалась? Барбару поразила страшная мысль: вдруг она нарочно бросилась под машину? Но она бы этого не сделала. Не Дафна... нет, или да?
– Не беспокойся, Дафф.
– ...Пусть... его не.., наказывают... Он не виноват... Передай им, что я,., так сказала.
Она посмотрела на Лиз, как бы желая, чтобы та засвидетельствовала это.
– Я... ничего... не помню.
– Хорошо, хорошо.
И затем она помрачнела, и слезы наполнили ее большие голубые глаза.
– ...кроме... сирен... они выли, как...
Дафна закрыла глаза, и слезы медленно скатились из уголков ее глаз на подушку. Барбара сама со слезами на глазах взяла ее руку.
– Не надо, Дафна, не надо. Тебе надо поправляться. – А затем как бы вернула Дафну назад. – Подумай об Эндрю.
Дафна открыла глаза и долгим и тяжелым взглядом посмотрела на Барбару; между тем Лиз показана на часы и кивнула Дафне.
– Теперь мы хотим, чтобы вы отдохнули, мисс Филдс. Ваша подруга через некоторое время сможет опять навестить вас. Может, желаете болеутоляющего?
Но Дафна покачала головой и, казалось, была благодарна, что снова может закрыть глаза. Она уснула еще до того, как Барбара и Лиз вышли из палаты.
Пройдя рядом с Барбарой до половины холла, Лиз повернулась и посмотрела на нее:
– Есть ли что-то, что вы хотели бы узнать, мисс Джарвис? – Ее глаза глубоко вонзились в глаза Барбары. – Иногда сведения глубоко личного характера очень помогают в работе с пациентом. – Она хотела добавить: помогают пациенту сделать выбор между жизнью и смертью, но не добавила. – Этой ночью ее мучили кошмары.
В ее тоне звучали тысячи вопросов, и Барбара Джарвис кивнула, но моментально возникла стена, защищающая Дафну.