— Ты словно старше стала.

Ренн растерялась. И тут же снова рассердилась:

— Я просто ненавижу эту Саеунн! А мне с ней теперь жить приходится! А она во сне зубами скрипит! Когда я впервые это услышала, то решила, что кто-то нож точит. Но это же всю ночь продолжается!

Уголки его губ чуть изогнулись в призрачной улыбке:

— А еще она, по-моему, пахнет, да?

— Как туша мертвого зверя, которая уже дня три на солнце провалялась!

Он все-таки улыбнулся. И вдруг совершенно перестал казаться ей чужим.

Вскоре вернулся Бейл, вид у него был встревоженный.

— Надо было мне раньше лодку спрятать, она могла ее заметить, — озабоченно сказал он.

— Это не важно, — сказал Торак. — Она все равно вскоре узнала бы, что вы здесь. Она знает все!

Ренн похолодела.

— Но чего ей нужно-то? — спросил Бейл.

— Она хочет сокрушить дух озера и подчинить его себе, — сказал Торак. — Она хочет, чтобы я помог ей найти последний кусок огненного опала. Она хочет править всем миром!

— Как она может заставить тебя помогать ей? — спросила Ренн, чувствуя, что у нее перехватывает дыхание.

Торак ответил не сразу.

— Помнишь камешек, который я тебе оставил? Он у нее.

Ренн даже зажмурилась. Вот чего она так боялась!

— Но… я же все-таки сумел от нее удрать, — сказал Торак, хотя и как-то неуверенно. — И я сам сумел справиться с этой болезнью души. И когда она заставила меня вселиться в гадюку, я сумел воспротивиться ее воле.

«Нет, не сумел, — подумала Ренн. — Просто твои воронята вовремя меня разбудили».

А вслух сказала:

— Она заставит тебя снова сделать это, Торак. Или придумает что-нибудь еще. Она точно змея. Если встретит препятствие, то просто проползет стороной.

Торак встал.

— В таком случае нам надо найти огненный опал до того, как она это сделает. Пошли. С волками мы будем в большей безопасности.

Все происходило как-то чересчур быстро, у Торака просто не хватило времени, чтобы разобраться во всем, что с ним случилось.

Сперва эта его безумная попытка сбежать от Сешру, когда он, обдираясь, спускался по скалам, чавкая болотной жижей, пробирался сквозь заросли тростника, все круша на своем пути, забирался все глубже в лесную чащу. И при этом постоянно ждал, что ядовитые клыки гадюки вонзятся ему в лодыжку и перед ним вновь появятся эти страшные, всевидящие глаза.

И вдруг рядом оказались Ренн и Бейл.

Тораку надо было бы обрадоваться этой встрече до потери сознания, но душа его была слишком взбудоражена. И Ренн… Она теперь казалась совсем другой! Хотя ее родинка, похожая на прилипшее семечко березы, по-прежнему виднелась в уголке рта, но красная полоска поверх племенной татуировки сразу сделала ее как-то взрослее, да она и держалась иначе, чем та, прежняя девочка-сорванец. И это резко, даже болезненно напомнило Тораку, что жизнь лесных племен и без него шла своим чередом, что он остался где-то в прошлом, что о нем, возможно, уже и позабыли…

И потом он был потрясен, увидев ее с Бейлом. Когда они шли по Лесу, он сразу заметил, как легко им идти рядом, как здорово они приноровились друг к другу. А когда Бейл заботливо отвел ветку, чтобы Ренн не зацепилась своим луком, Торак ощутил жестокий укол ревности. Этот парень из племени Тюленя, похоже, занял его место!

Но Ренн ничего такого вроде бы не замечала. И сейчас была полностью поглощена всем произошедшим с Тораком. Она хотела знать все, что говорила ему Сешру, все, что она с ним сделала там, у священного источника. И слушала она Торака с той же полной сосредоточенностью, с какой всегда готовилась к охоте.

— Она найдет способ добраться до тебя! — заключила Ренн, когда Торак наконец умолк. — Вот бы узнать, что она сейчас делает!

И Бейл, внимательно следивший за Рипом, ловко взлетевшим на ветку сосны, вдруг сказал:

— Между прочим, Торак мог бы выяснить это, вселившись в ворона.

— Я тоже думал об этом, — вздохнул Торак. — Но я не могу. Когда мы были на Дальнем Севере, я дал ветру клятву, что никогда больше не стану пробовать летать.

— Как бы она посмеялась, если б узнала об этом! — с горечью заметила Ренн.

Свет уже меркнул, когда они добрались до озерца, заросшего водяными лилиями. Возле волчьего логова стояща тишина.

Торак два раза коротко пролаял: «Я здесь!»

Ответа не последовало.

Он бросился к норе и заглянул внутрь.

Ни волка-няньки, ни волчат.

— Они ушли, — сказал Торак, сам себе не веря. — Вся стая ушла.

Ренн, подбоченившись, озиралась в полной растерянности.

— А куда они могли увести своих волчат?

Торак немного подумал и сказал:

— Обычно, когда волчата подрастают, стая уводит их в такие места, где они могли бы учиться охотиться. — Он с явным облегчением перевел дыхание и воскликнул: — Ну конечно! Так оно, должно быть, и произошло!

— И далеко они могут их увести? — спросил Бейл. Голос его звучал как-то чересчур напряженно.

— Ну, день пути для волка; может, чуть дальше.

— Значит… они теперь, скорее всего, не на этом острове? — уточнила Ренн.

— Скорее всего, — согласился Торак. — Но, я думаю, Волк за мной вернется. Или мы с ним подадим друг другу сигнал…

— Торак, — прервал его Бейл, — неужели ты еще не понял, что это означает? Если волки покинули этот остров, значит…

— Да, — услышали они голос Повелительницы Змей, — вот именно!

Глава тридцать первая

Она сидела, скрестив ноги, на валуне прямо над ними и смотрела, насмешливо усмехаясь.

— Твои волки ушли, — сказала она Тораку. — Я их всех отослала прочь.

— Не слушай ее, — сказала Ренн.

— Почему же? Что плохого я могу вам сделать? — притворно удивилась Повелительница Змей, не сводя глаз с Торака. — Вас ведь трое, а я одна, и оружия у меня нет. — Голос ее лился плавно, как вода, которая, впрочем, способна обтесывать и уносить с собой даже крупные камни; и Торака ее голос тоже увлекал за собой, ему казалось, что Сешру обращается только к нему одному, что они тут только вдвоем, на этом жарком холме, окутанном безветренными сумерками. — Я совершенно безоружна, — почти прошептала она, — у меня даже ножа нет.

Торак чувствовал, как у него между лопатками течет струйка пота, и в поисках поддержки быстро глянул на своих друзей. Бейл стоял и тоже, как зачарованный, слушал голос Сешру, забыв о том, что у него в руке топор. Ренн, впрочем, вложила в лук стрелу, но пока не целилась.