Визажист покачал головой:
– Это удается лишь избранным. Обычно на пути в тот мир человека возвращают – или он сам возвращается, если его час еще не настал, – из воронки-коридора. В Долину Света попадают лишь единицы… Но я продолжу, с вашего позволения. Посреди долины раскинулась широкая река, о которой рассказано во многих мифах, и западных, и восточных. Чаще всего ее называют Рекой Забвения. Она отделяет мир живых от мира мертвых. На берегу лежит громадный камень в виде креста – именно на нем просидел три с лишним дня евангельский Лазарь, до тех пор, пока Христос не призвал его обратно в число живых.
– То есть пока душа не пересекла эту реку, человека все-таки еще можно спасти от смерти? – уточнила Лана. – А потом уже нет?
– Именно так, – кивнул рассказчик. – Способов множество – молитва, медицина, магия… И пока умирающий еще не вступил на мост, любой из них может подействовать. Мост – это последняя ступень в иной мир. Он высок, крут и очень узок. И ровно над его серединой, окунув концы в воды реки, раскинулась та самая черная радуга. Издали она темнее воронова крыла или южной ночи, у нее самый черный из всех оттенков, которые только могут быть. Но стоит душе оказаться под ней, радуга вдруг начинает сверкать и переливаться яркими, удивительными цветами, которых на земле даже и не бывает. И с того мига, как она засияла, пути назад для души больше нет.
Он замолчал и снова поднес к губам бокал.
– А что же там дальше? Что на том берегу? – нетерпеливо спросил Виталий.
Но рассказчик лишь пожал плечами:
– Этого никто не знает. Ведь оттуда никто никогда не возвращался. Известно только, что там душам открывается Главная Истина – уже не об их земных заботах, а о сущности всего мироздания.
На миг над столом повисла пауза.
– Да-а, красивая история… – протянула Лана.
– Ты тоже находишь? – спросил безымянный визажист. – Рад, что вы меня понимаете! Я, когда ее услышал, чуть с ума не сошел, днем и ночью думал о долине, о реке, о черной радуге… И вот – воплотил в прическу.
Ночью Малахов, обычно не отличавшийся чрезмерной впечатлительностью, увидел во сне ту самую долину. Обнаружилось, что находится она не где-нибудь, а на поляне, где писатель Россихин начал строить свой дом. Виталий стоял на берегу неширокой речки, смотрел на мост и думал: «Э, нет, не дождетесь! Я туда не пойду, мне еще не пора…» Он повернулся и направился к дому, который вдруг оказался почти готовым, внутри была отделка, в комнатах стояла мебель, а в самой дальней даже горел камин и у огня, спиной к входу, сидела женщина. Виталий шел к ней издалека, сквозь длинную анфиладу и приближался почему-то очень медленно, а она все сидела спиной к нему и не оборачивалась, и он никак не мог понять, кто же это. То женщина казалась ему «девушкой из таверны» – официанткой, то Ланой, то Наташей, то вдруг Долькой. И только когда он наконец подошел совсем близко и она повернулась, он понял, что перед ним – другая, не та, о ком он думал. Эту женщину он вроде бы не знал – и в то же время ее лицо показалось на удивление знакомым. Но вспомнить, кто она такая, он не успел. Пламя в камине вдруг вспыхнуло так ярко, что, казалось, заполнило собой все вокруг. Виталий испуганно шарахнулся в сторону и проснулся. За окном уже светало.
«Я должен приобрести этот дом! – сказал сам себе Малахов. – Во что бы то ни стало!»
Утро он начал с того, что снова вызвал к себе помощника.
– Аркадий, я очень хочу приобрести этот участок, – четко проговорил он. – Мне это необходимо.
Лошманов только плечами пожал:
– Геморройно… Честно говоря, я вообще не понимаю, на фиг он вам сдался, шеф. Добро бы речь шла о земле на Рублевке. А то какая-то развалюха у черта на рогах, в деревне Малые Бодуны…
Малахов поморщился:
– Ну ты же знаешь, как я отношусь к Рублевке. Этому недалекому зарубежью…
Аркадий хохотнул:
– Классно сказано, шеф! Покупаю! «Недалекое зарубежье»… Отличный каламбур, понимай, как хочешь. За рубежом, то есть за кольцевой. Будто другое государство.
Но Виталий не был настроен веселиться.
– Аркаш, но ты слышал, что я тебе сказал? Добейся того, чтобы мне продали этот дом, любой ценой. Любой ценой, ты меня понял?
– Ну хорошо, я попробую, – нехотя согласился заместитель.
Супруга, узнав об отказе писателя, была настроена более решительно.
– Ничего, это мы еще посмотрим! – говорила она, взволнованно прохаживаясь по комнате, была у нее такая привычка, когда что-то выводило ее из себя. – Уж если я чего захочу, я этого обязательно добьюсь! Не на ту напали! Ты Аркадия напряг? Очень хорошо. А я еще свою Таню Тосс подключу. Уж эта любого дожмет. Когда ей надо, она стену пробьет и выйдет с другой стороны.
И тут же помчалась звонить своему администратору.
«Черная радуга» сделалась для супругов Малаховых чем-то вроде навязчивой идеи. Они уже почти не могли говорить между собой ни о чем другом. Но дни шли, приближались майские праздники, а ситуация не менялась. Малахова это начало выводить из себя. Он сделался раздражительным, придирчивым, и вскоре это заметили не только его подчиненные, но и «девушка из таверны».
– У вас какие-то неприятности? – участливо спросила она, заменяя остывший кофе.
– Да есть такое дело, – неохотно признался он. – Очень хочется приобрести одну вещь, а не получается.
Официантка смахнула с его стола невидимые крошки.
– Знаете, я тут недавно одну мудрую книгу прочла, – доверительно сообщила она. – Там сказано: когда вам чего-то очень хочется, а этого у вас нет, то надо жить так, будто оно уже есть, – и тогда это появится.
– В каком смысле? – не понял Виталий.
– Ну вот, например, нет у человека денег, – охотно пояснила «девушка из таверны». – Так вместо того, чтобы отказывать себе во всем и экономить последние копейки, надо наоборот – начать жить на широкую ногу, тратить направо и налево… Ну, что вы улыбаетесь? Не верите? А мне вот помогло. У меня всего пятьсот рублей до зарплаты оставалось, а я пошла на распродажу и кофточку себе купила, а потом еще на такси домой поехала. И что вы думаете – на другой же день забежала подруга и отдала долг двести пятьдесят баксов, еще прошлой зимой брала, я уж и не думала, что она вернет, у нее такое сложное положение…
Малахову эта идея пришлась по душе. Жить так, будто они уже стали владельцами «Черной радуги»? А почему бы и нет? И он стал обращать внимание на журналы о строительстве, интерьерах и ландшафтном дизайне, разыскал телефон старого знакомца Ланы Стаса Кириллова, владельца проектно-архитектурной фирмы «СТК-проджект [14] », строил планы, звонил, консультировался. С выкупом окрестной земли могли возникнуть сложности, но Лану это нисколько не смущало.
«Ерунда! – говорила она. – Пока суд да дело, сами обнесем забором территорию, сколько сочтем нужным. Так многие поступают».