– А что, скажешь, не был?
– Нет.
– Врешь. Конечно, был. Но ведь не признаешься… Давай сознавайся!
– Ни за что!
– Все равно меня не обманешь! По глазам видно, что был. Что ж, пусть это будет твоей маленькой тайной. Только, чур, это последняя тайна от меня! Дай мне слово.
– Даю слово.
– Рыцарское?
– Гм… А какое же еще? Я других и не знаю.
Сначала Анрэ вел себя на удивление тактично. Они только целовались и все, хотя, конечно, было заметно, что он с большим трудом сдерживает себя. Анрэ постоянно представлял, как это будет, как он разденет Софи, посмотрит на нее обнаженную, погладит ее кожу. А кожа у Софи была… атлас, да и только!
И Софи уже изнывала от нетерпения – ну когда же, когда?.. Она думала об этом каждый день, по многу раз в день, даже похудела от желания, и худоба делала ее еще более соблазнительной. Софи могла часами воображать, как Анрэ начнет расстегивать на ней платье, медленно, пуговица за пуговицей, как разденется сам, как она станет целовать все тело возлюбленного, а он ее… Восторг охватывал ее от этих прекрасных видений! Но виду она, конечно, не показывала, все-таки была приличной девушкой из хорошей семьи.
И вот настал день, когда случилось то, к чему они стремились оба. Потом они так и не договорились, кто ожидал этого больше. Анрэ утверждал, что он, Софи – что она. Похоже, что действительно – оба.
В этот день они были на выставке на вилле Фаворита. Еще только собираясь туда, она уже откуда-то знала, что сегодня это должно случиться. Всю ночь ее мучили кошмары. То приснится какое-то чудовище с человечьим лицом и с туловищем быка. То придет Анрэ, такой любимый, желанный, ненаглядный, и вдруг исчезнет. Софи ищет его, ищет и никак не может найти. И лишь под утро Софи ненадолго заснула, а когда проснулась, то поняла: это произойдет сегодня.
Они встретились рано утром, бегло осмотрели выставку и пошли пешком в сторону порта. Был конец сентября, листва лишь чуть-чуть тронута желтизной, солнце светило еще совсем по-летнему. Разговор зашел об английской поэзии, и Анрэ вдруг решил, что ему совершенно необходимо показать Софи книгу стихов Джона Китса, которая была в его библиотеке.
Дошли до его дома. Софи уже неоднократно бывала здесь, познакомилась с тетками Анрэ и даже успела полюбить анисовое печенье, которое всегда подавали к чаю. Но сегодня дом был пуст. Анрэ открыл дверь своим ключом и объяснил, что тетки отправились на осеннюю ярмарку. И тут Софи снова как молния пронзила догадка: это произойдет здесь, сегодня, прямо сейчас. Сердце бешено заколотилось от волнения и радости – она была уверена, что ее ожидает настоящий рай, царство счастья, любви и наслаждения.
Но рая не получилось. В пустом доме между ними сразу возникло напряжение. Китс и английская поэзия, разумеется, тотчас были забыты. Анрэ привел Софи в свою комнату и отправился на кухню за вином. Его не было что-то очень долго, и девушка вся извелась, не зная, что ей делать. Может, он хочет, чтобы она сама разделась и легла в постель? Нет, это все-таки было бы очень неприлично, порядочные женщины так себя не ведут… Наконец он вернулся с подносом, откупорил бутылку, разлил в бокалы вино. Оба были скованы, стеснялись друг друга, и оттого каждый торопливо схватился за свой бокал, словно ища в нем союзника. Бутылка мгновенно опустела, Анрэ отправился за следующей, которую тоже осушили очень быстро. Софи явно перестаралась – столько она не пила еще никогда в жизни. Зато появилась желанная легкость, и ей вдруг стало наплевать на все приличия.
Она разделась сама и помогла раздеться Анрэ. Движения его были угловаты, неуклюжи, он как будто не знал, с чего начать. Нагота друг друга, столь желанная для обоих, почему-то вызвала не возбуждение, а еще большее смущение. Они пытались заглушить его объятиями, поцелуями и ласками, но получалось плохо. Вернее, получилось только у Софи. Вскоре она уже полыхала, как огонь в рождественском камине, и изо всех сил старалась вызвать в Анрэ ответный отклик, но тщетно. Его тело никак не реагировало на ее страстные призывы.
– Прости! – Анрэ виновато развел руками. – Признаюсь, со мной такое первый раз. Видимо, я так сильно хотел тебя все это время и так напряженно сдерживал себя, что…
– А ты правда хотел меня?
– Очень! Я и сейчас хочу, безумно хочу, но… – Он красноречивым жестом указал вниз.
– А почему ты так хочешь меня? – спросила она, даже задохнувшись от волнения. Несмотря на то, что они уже три месяца встречались, целовались, много времени проводили вместе и о многом успели переговорить, настоящего признания между ними еще не было. И девушке вдруг отчаянно, нестерпимо, гораздо сильнее, чем близости, захотелось услышать объяснение в любви.
– Потому что ты очень сексуальная. Очень.
– Черт побери, до чего приятно услышать такой комплимент!
– Это не комплимент, это правда.
– Значит, ты хочешь меня потому, что я очень сексуальная… И только поэтому?
– Нет, конечно, не только.
– А еще почему?
– Слушай, ну что ты ко мне пристала?
– А вот пристала! – рассмеялась она. – И не отстану, пока не скажешь! Говори, почему еще ты хочешь меня?
– Но ты же сама все знаешь, Софи.
– Ничего я не знаю. И жду, чтобы ты открыл мне страшную тайну… Ну? Ну!
Анрэ вздохнул. Почему-то очень не хотелось произносить это слово вслух. Словно это был некий Рубикон, какой-то важный шаг на пути в неведомое, после которого дороги назад уже не было. Но с другой стороны – надо было как-то реабилитироваться в ее глазах за свою неудачу…
– Потому что люблю тебя, – быстро, скороговоркой пробормотал он и снова потянулся к бутылке, чтобы посмотреть, не осталось ли там вино. Но Софи не дала ему этого сделать. Она радостно взвизгнула и повисла у него на шее.
– Ах, Анрэ! Если бы ты знал, как я тебя люблю! Обожаю просто!
В тот день у них так и не случилось главного, того, за чем они сюда и пожаловали. Они просто лежали и разговаривали, потом Анрэ взглянул на часы и торопливо стал одеваться – вот-вот могли вернуться тетки с ярмарки.
Судьба вознаградила их на следующий день.
Влюбленные поехали навещать бабушку Софи, жившую в пригороде Лугано, километрах в пятидесяти от города. Анрэ заехал за Софи в начале девятого. Она уже была полностью готова и ждала его.
По дороге болтали обо всем понемногу, хохотали, рассказывали анекдоты. У Анрэ это получалось великолепно. Ведь дело даже не в том, каков сам анекдот, а в том, как его подают. Анрэ был настоящим виртуозом, он находил яркие словечки, играл голосом, корчил забавные гримасы, и Софи уже от этого заливалась громким смехом, даже не пытаясь дослушать до конца.
Рассказывая очередной анекдот, Анрэ ненароком дотронулся до Софи и отпрянул – между ними точно искра пробежала. Девушка понимающе посмотрела на него, лукаво улыбнулась, нежно коснулась его плеча, и сердца у обоих забились еще быстрее.