Он не специалист по финансам, но слышал же, как Светлана Георгиевна на последнем совещании говорила: «Ситуация на мировых рынках потеряла стабильность. Если волна докатится до России, последствия будут необратимы».
Господи, какая она! Как дико он волновался при звуках ее голоса и как тяжело было ему это скрыть. Но самое страшное заключалось в другом: на совещаниях она сидела рядом с супругом. Невозможно было все это объяснить, но, видя Светлану Георгиевну и Сергея Андреевича по отдельности, Глеб не думал о них как о паре: да, коллеги, да, делают общее дело. И все же на этом! Только когда они оказывались вместе, на Глеба находило прозрение: это – муж и жена! А сам он, поддавшись страсти, совершает ужасный грех. «Не возлюби жены ближнего своего». Но он-то любил, любил больше жизни!
Глеб корил себя, упрекал, заставлял все забыть и ничего не мог поделать: стоило наступить вечеру, и он снова бежал под ее окна. Все клятвы, все здравые решения напрочь теряли силу.
На том совещании, которое он едва пережил, сгорая от ревности, Светлана Георгиевна просила сократить затраты в компании и остановить дорогие проекты. Поэтому еще не ясно, что скажет Сергей Андреевич. Глеб подумал, что еще немного, и он сойдет с ума: невозможно метаться между любимой женщиной и собственным руководителем, который приходится ей мужем. Ни одна нервная система такого не выдержит! Он уважал их обоих, перед обоими преклонялся, но при этом страстно ее желал. Одну ее, на всем белом свете! Глеб много раз думал о том, чтобы уйти из компании, подальше от греха и искушения, но каждый раз спохватывался: как жить, если не видеть ее?!
Он тряхнул головой. Работа. Только работа! Так. Значит, два магазина они полностью оснастили. Возможно, дело ими пока и ограничится. В любом случае две экспериментальные площадки у него теперь есть – людей можно обучать, технологии отрабатывать, – а в остальных супермаркетах надо ситуацию вытягивать за счет кадров. Только и всего.
Глеб вздохнул и подошел к Афанасию Михайловичу, чтобы попрощаться. Судя по тому, что последнюю пару часов тот нетерпеливо поглядывал на запястье, задерживаться на работе начальник не привык. Они обменялись формальными рукопожатиями, и Глеб пошел к выходу. И снова ему казалось, что стоило ему отвернуться, как Афанасий Михайлович смотрит на него с презрением. А впрочем, пора бы начать привыкать: такая теперь его доля.
Глеб вышел из магазина, сел за руль и посмотрел на часы. Надо было им так долго возиться! Теперь никаких гарантий, что Светлана Георгиевна еще не уехала. А он не сможет дождаться утра! С ума сойдет, если сегодня ее не увидит. Не успел он даже вставить ключ в замок зажигания, как раздался звонок мобильного телефона. Кому там не спится так поздно?
– Глебушка, – услышал он в трубке голос отца, – я тебя не разбудил, ты не спишь?
– Нет, – сухо ответил он, – только что вышел с работы.
– Что ж ты так поздно? Здоровье угробишь.
– Я разберусь, – не выдержав, Глеб зевнул, – что случилось?
– Посоветоваться хотел, – залепетал он, – билеты вот покупаю. На сентябрь дешевле, чем на август, а в клинике подождут.
Глеб моментально вскипел. Он и так не мог понять, почему отец тянет: деньги у него уже с мая в кармане! Чего ждать?! Что жена без операции на ноги встанет?!
– Ты два месяца назад должен был улететь! – не выдержал он. После тяжелого рабочего дня уже не нашел в себе сил сдержаться. – В чем дело?!
– Так как же, – испугался отец, – визу ждали. Готовились. У Ниночки ни белья приличного. Ни чемодана. Как же так за границей? Среди людей.
– Ты олух, отец?! – от бессилия у Глеба даже слезы выступили на глазах. – Ты о себе не умеешь заботиться, хоть бы о дочери думал!
Он больше не мог говорить, обида на человеческую глупость душила слова.
– Прости, Глебушка, прости, – застрекотал старик, – ты устал, а я тебя беспокою.
– Да не в этом же дело! Вам выпал шанс изменить свою жизнь! Я не понимаю, зачем медлить?! Никто не знает, что будет завтра! А ты белье, чемодан… новый диван еще зачем-то купил… ты о чем вообще думаешь?!
– Я понял, – отец заторопился, – все-все, полетим! А диван, я же подсчитал. Без ущерба! Ниночка давно уж хотела.
– Чтобы через неделю в Москве вас не было! – прорычал он и нажал отбой.
Глеб весь дрожал от возмущения и одновременно от жалости.
Он долго не мог успокоиться и понять, что же происходит с ним. Когда он успел стать таким резким, таким беспощадным? Потерять снисхождение к людям… Это все нервы! Просто он смертельно устал. Не физически, нет, морально – от бессмысленных чувств, которые не отпускают и не дают жить. Он завел двигатель и, забыв про зеркала и про страх перед дорогой, выехал на проспект. Лишь бы успеть в офис!
Дрожащими пальцами Света набрала адрес в Интернете и несколько минут сидела, боясь поднять глаза от клавиатуры к экрану. Если то, что она услышала по радио в машине, – правда, то финал наступит в ближайшие месяцы. Компания, ради которой она разрушила свою жизнь и погубила собственного ребенка, не выживет!
Она набралась наконец смелости и посмотрела на строку «курс валюты». Нет!!! Не может этого быть! Как же правительство могло допустить такое?! Доллар перевалил уже за двадцать рублей!
Всего три недели назад курс был один к шести, а потом грянуло семнадцатое августа, и все полетело в пропасть. Сначала Света надеялась, что ситуацию удастся вытянуть и курс отрегулируют, но теперь надежд не осталось – дальше будет лишь хуже.
В их магазинах творился полный кошмар. Люди словно с цепи сорвались, стараясь избавиться от дешевеющих с каждой минутой денег и закупить все, что не портится, по старой цене. Цены на продукты приходилось менять по двадцать раз в день – сотрудники только и занимались тем, что переписывали ценники. Соревнование между магазином и покупателем – кто быстрее – приняло космические масштабы.
Появилась даже особая категория предприимчивых людей, из тех, кого не затронул кризис, которые ящиками скупали элитный алкоголь за копейки там, где продавцы не особенно расторопны. Для компании это – потери.
И все же не скорость покупателей в поиске старых цен была самым страшным ударом.
Главное заключалось в том, что всего за несколько недель валютный кредит в европейском банке увеличился до нереальных размеров. Сумма, которую они были должны, в пересчете на рубли теперь была в три с половиной раза больше той, что они взяли! И это чистой воды банкротство. Никакая прибыль – тем более что с каждым днем она падает: деньги у людей уже заканчиваются – не могла покрыть этой невообразимой суммы.
Да, Света начала переговоры с банком о реструктуризации, но они, и сами ошарашенные мировым кризисом, не могут пока принять никакого решения. А через двадцать дней – очередной платеж. И у нее просто нет этих денег! Максимум, что она сможет собрать, – это сумму, которая предназначалась к платежу до дефолта.