– Настя, а почему вы все время молчите? – Стае посмотрел на нее внимательно и чуть виновато. – Вам не интересна тема разговора?
– Простите, я не слышала, о чем речь, – Настя не ожидала, что с ней кто-то заговорит.
– Ну, вообще-то… – он немного замялся, – вы образованная девушка, мне интересно ваше мнение. Стали бы вы покупать плакат Тулуз-Лотрека за семьдесят тысяч долларов?
Настя чуть не поперхнулась от удивления. Как-то не ожидала она, что в этой компании принято изъясняться с такой уважительной почтительностью и в застольной беседе прицениваться к Лотреку.
– Простите, не знаю. Мне не приходилось думать о подобных вещах. – Про себя она отметила, что ей, к счастью, вообще мало приходилось думать о ценах: раньше оберегали родители, готовя к успешному браку, потом заботился Николай. – Могу только сказать, что работы Лотрека мне нравятся, но пытаться оценить их я не в силах.
– Понятно, – Стае нервно заерзал на стуле, – но если вам нравится, то это уже многое значит. А кого вы купили бы за любые деньги?
Настя удивилась странному вопросу, но все же задумалась, превозмогая немного ослабевшую боль в висках. Только вот зачем он вообще об этом говорит?
– Я не очень разбираюсь в живописи. Другое дело – литература, – Настя, благодаря постоянно опустошаемому бокалу с вином, уже понемногу начала забывать о своем страхе перед Сергеем Сергеевичем и осторожно отвечала на вопросы Стаса.
– Понятно, – он робко улыбнулся, – вы любите стихи Бодлера?
Настя удивленно вскинула брови.
– Ас чего это Бодлер пользуется в вашем обществе такой популярностью? – сама того не замечая, она уже вполне расслабилась в разговоре со Стасом, который показался ей безобидным.
– Что, Николай тоже о нем говорил?! – теперь пришла очередь Стаса удивиться. – Неужели мнит себя такой же тонкой и противоречивой натурой?
Он неожиданно презрительно рассмеялся:
– Настя, вы ему только не верьте, договорились?
– Я не понимаю вас, – Настя разозлилась.
– Боюсь, что очень скоро поймете. – Стае осторожно наклонился к Насте и продолжил: – Вы – прекрасная девушка. В вас такое редкое сочетание ума и красоты, такой искренний блеск наивности в глазах, что я даже не уверен, существуете ли вы на самом деле! Если вы согласитесь выслушать меня…
– Прекратите, – Настя отодвинулась от него, – по-моему, вы забываетесь!
– Простите, – Стае опустил голову, – извините меня. Но слова Стаса приятно подействовали на Настю – после того как Николай дал ей почувствовать себя полным ничтожеством, комплименты другого мужчины понемногу отогревали душу. Возвращали уверенность в себе. Еще лучше было то, что Николай мог все это слышать: пусть знает, какая она на самом деле и вообще, может, хотя бы начнет ревновать. Настя решила чуть-чуть пофлиртовать со Стасом, чтобы привлечь внимание Николая. Для того чтобы начать, не хватало только хорошего настроения и храбрости, которые, впрочем, легко можно было компенсировать вином. Напиваться она, конечно, не собиралась, но решила, что немного непринужденности ей не повредит.
Николай внимательно наблюдал за их беседой, а Стае продолжал задавать Насте ничего не значащие вопросы, не забывая при этом угощать гостей и подливать в бокалы вино. Застолье постепенно стало более оживленным: мужчины разговаривали друг с другом, обсуждая какие-то дела, Настя шаг за шагом избавлялась от дрожи внутри и мерзкого чувства отчаяния. Единственным, что мешало ее настроению исправиться окончательно, было присутствие Сергея Сергеевича, на которого она то и дело поглядывала с опаской. Но он, совершенно поглощенный разговором, казалось, даже и не смотрел в ее сторону. Зато Николай все время косился на нее и на Стаса и казался крайне недовольным. И это обстоятельство не могло не радовать Настю.
Ужин закончился, публика переместилась в соседнюю комнату, дверей в которую Настя поначалу даже и не заметила. Комната оказалась проходной – ее широкие стеклянные двери выходили в сад и сейчас были приоткрыты. Сквозь эту щель в комнату пробирался пряный, дышащий летним теплом воздух. Кожаный диван и пара кресел расположились вокруг журнального столика, на котором стоял поднос с маленькими чашками и изящным кофейником, источающим аромат свежесваренно-го кофе.
Настя уже чувствовала в голове приятное помутнение от выпитого. Ей хотелось уйти с Николаем наверх, прижаться к нему крепко-крепко и попросить, чтобы он сказал, будто сегодняшний день ей просто приснился – от начала до конца. Иногда человеку в голову лезут такие кошмары! И нужно просто правильно проснуться, а потом все забыть. Тогда жизнь вернется на круги своя. Она посмотрела на Николая в надежде, что он сделает ей какой-нибудь знак, уведет наконец с собой. Но когда они встретились взглядами, Настя, к своему изумлению, не увидела в его глазах ничего, кроме плохо скрываемой боли и бессильной ярости. Подумав, что виноваты в этом ее наивные заигрывания со Стасом, она разозлилась на глупость Николая и отвернулась. Дурак! Ведь она-то лишь хотела, чтобы он в правильном свете увидел ее: красивую, желанную, лучшую.
Когда все расселись в креслах и на диване, Настя снова оказалась рядом со Стасом. Он нервничал и почти не смотрел на нее, а она расстроилась из-за того, что не Николай сел с ней рядом. Мужчины, не переставая говорить, закурили. Николай как-то странно посмотрел на Настю: и с грустью, и вопросительно. Увидел в ее глазах обиду и тут же отвернулся, так что она даже не успела заметить, как поменялось выражение его лица. Он попытался спрятать глаза, но через мгновение понял, что никому из мужчин нет дела до его ощущений или анализа душевного состояния по блеску в зрачках.
– Кстати, – прервал мирно журчащий разговор непонятный «управляющий», – у меня идея. Как насчет танцев?
– Сергей Сергеевич, – Стае заметно разволновался, – вы уверены, что все уже готовы? Да и девушка у нас одна. Просто ерунда получается: кто-то развлекается, а кто-то смотрит?
– Неважно, – Сергей Сергеевич ухмыльнулся, – если милая Настенька не возражает.
– Я не против, – Настя испуганно и заторможенно улыбнулась. Алкоголь окончательно одурманил ей голову. Сосредоточившись на мыслях о Николае, она даже успела забыть о страхе перед Сергеем Сергеевичем. Ей и в голову не пришло, что, возможно, и с ним ей придется танцевать.
– Хорошо, – Николай встал со своего места и подал Насте руку, – думаю, мадемуазель не откажет мне в праве быть первым.
– Не откажет, – Настя глупо обрадовалась, ей показалось, что сцена заигрываний со Стасом явно привела к положительным переменам в Николае.
– Что ж, – Сергей Сергеевич весело подмигнул, – сосредоточимся пока на созерцании прекрасной Настеньки и твоей, Николаша, постной физиономии. Но ты учти, долго мы ждать не будем, – последние слова он произнес вполне серьезно, даже и не пытаясь пошутить. Затем коротко бросил, даже не повернув головы в сторону человека, к которому обращался: – Олег, выйди. – Олег тут же испарился. Настя оказалась в абсолютном замешательстве, не понимая, что происходит. А Николай вывел ее на небольшое пространство между стеклянными дверями и кофейным столиком. Маленький музыкальный центр на полке будто бы сам по себе ожил приятной мелодичной музыкой. Николай положил руки Насте на талию, она ему – на плечи, и они стали медленно и плавно кружиться по комнате. Разговоры затихли, можно было подумать, что созерцание мирно танцующей пары гораздо важнее и интереснее всех обсуждавшихся дел. Николай приблизил губы к уху Насти и шепотом спросил: