— А-а-а, ну ясно.
Василиса зажмурилась еще крепче и…
— Я тоже люблю горячий шоколад, — поднимая крышку, одобрила Захарра. — Если позволишь…
И она добавила тарелку с заварными пирожными.
— Это самое лучшее часовое изобретение! — со смехом произнесла девочка. — Конечно, если знать, откуда таскать еду.
Василиса отпила немного шоколада из серебряной чашки с двумя изогнутыми ручками, откусила большой кусок заварного пирожного, таявшего во рту, и уже тогда согласно закивала. Да, изобретение что надо.
— Значит, в замке есть кухня? — едва расправившись с пирожным, спросила она.
— Ха! Еще какая! Откуда, по-твоему, появляется еда? У нас работают лучшие повара из самых разных времен и стран. Наш теперешний главный повар когда-то служил на кухне при дворе одного французского короля. В то время он был известен как самый первый в мире кондитер. Честно говоря, он не хотел нам служить, и Астрагору пришлось заставить его подписать договор. Мм, почти добровольно. Ну да, да, это запретное часодейство! — поспешно добавила Захарра в ответ на ошеломленный взгляд гостьи. — Да, я прекрасно знаю, что с помощью часодейства нельзя изменять судьбы людей. Только судьбы неодушевленных предметов. Но, понимаешь, у Астрагора свои взгляды на законы и запреты… Да и повару у нас живется очень хорошо. Раз в год Астрагор переносит его обратно — ровно на неделю.
— Но если человека забрать из его времени, — медленно начала Василиса, стараясь как можно четче высказать свою мысль, — его жизнь полностью меняется? Или вы переносите вместе с поваром всю его семью, друзей, знакомых? — Она осеклась под суровым взглядом хозяйки.
— Конечно нет, — резко произнесла Захарра. — Не все слуги, которые служат в Змиулане, пришли сюда добровольно. Но поверь, им здесь неплохо живется… Ну, или почти всем.
— Это как рабство! — решительно произнесла Василиса. — Если вы насильно вырываете человека из его эпохи, то делаете его рабом, заставляете служить вам против воли!
— Ты ничего не понимаешь, — отрывисто произнесла Захарра. — Часовщики не просто люди. Мы умеем управлять Временем, а значит, можем распоряжаться временем других. По своему усмотрению.
— Но это неправильно! — изумилась Василиса. — Разве ты этого не понимаешь?
— Все довольны, только ты недовольна, — фыркнула Захарра. — Такие порядки были в нашей семье еще с незапамятных времен.
— Ну и что?! — возмутилась Василиса. — Иногда надо уметь думать своей головой!
— Я думаю своей головой! — прошипела Захарра.
— Нет, не думаешь! Ты просто подчиняешься дурацким и ужасным правилам!
— Меня все устраивает! — Захарра вскочила. — А если тебе что-то не нравится — уходи!
— Ну вот и уйду!
Василиса вскочила, явно собираясь исполнить свое намерение. Увидев, что дверь заперта, она решительно выхватила часовую стрелу.
Захарра метнулась наперерез и выставила руки вперед, останавливая гостью.
— Стоп-стоп-стоп, — миролюбиво сказала она. — Во-первых, не советую часовать в чужом замке — тебя тут же засекут и накажут за это… Во-вторых, в каждой семье свои законы, да? Я ведь не осуждаю твоего отца, вспомнившего о тебе только через двенадцать лет.
— Откуда тебе-то известно? — угрюмо спросила Василиса, но стрелу опустила.
— Нортон Огнев — частый гость в нашем замке. Его же сослали на Осталу за преступление. Он давно дружен с Астрагором.
Василиса, насупившись, молчала.
— Пойдем лучше проветримся, — вздохнула Захарра. — Наверняка на крыше нет никого, кроме часовых. Я хочу тебе кое-что показать. Одну традицию, передающуюся из поколения в поколение. Может, это тебе больше понравится, чем разговоры о судьбе наших поваров.
Захарра открыла стрелой дверь-щит и повела свою гостью наверх, на самый высокий ярус. Идти пришлось долго, и молчание все затягивалось.
Наконец Василиса не выдержала:
— А почему ты не живешь в Главной Башне?
— Потому что я не сошла еще с ума, — фыркнула девочка. — Главная башня предназначена для часодейства, в ней обитает самый сильный дух Времени. Ты можешь пойти утром по лестнице вниз, чтобы почистить зубы, и, зазевавшись, очутиться в пятнадцатом веке, просто попав в сильный временной поток. Конечно, Астрагор вызволит тебя, но до этого можно такого страху натерпеться! Бывали очень занятные случаи… Например, нашего Рока, когда он был в нашем возрасте, занесло на королевскую площадь во время казни. Он появился на эшафоте — ни с того ни с сего, в своем обычном черном мундире, — и его приняли за сына дьявола! — Захарра хихикнула. — Правда, начальник стражи был менее суеверен, и нашему бедному путешественнику хотели рубить голову, но тут вмешался дядя. Подумай только, Рок всего лишь поднимался по лестнице в кабинет Астрагора, нес ему послание, но заблудился — стал слушать Время и пошел за ним, пошел, пошел… Ты ведь была в Главной башне, да? Время там очень хорошо слышно… Так вот, будь осторожна, не поддавайся его тиканью — иначе оно заворожит тебя, заманит в какой-нибудь временной поток — и привет! Унесет неизвестно куда.
— Ужасно! — покачала головой Василиса и с опаской глянула на Главную башню замка, хорошо просматривающуюся с этой галереи.
— На самом верху находится кабинет Астрагора и комнаты для особых гостей, — перехватив ее взгляд, продолжила разъяснения Захарра. — Поверь, никто из учеников не хотел бы жить рядом с ним.
— А где сейчас остальные?
— Ученики? На южном конце стены. Им всем строжайше запрещено выходить из комнат, пока идет испытание Ключей. И это хорошо, потому что остальцы не очень жалуют эфларцев. Народ Духов вообще против нового Алого Цветка. — Захарра понизила голос. — Но Астрагор решил вам помогать, поэтому все наши заткнулись. Орден Непростых имеет очень сильное влияние. Астрагор всех в страхе держит. — Девочка показала крепко сжатый кулак.
Василиса поморщилась. Если этого Духа так боятся, тогда понятно, почему Фэш хотел сбежать от него. Она украдкой взглянула на Захарру, пытаясь найти в ней следы затаенного страха, который не раз мелькал в глазах ее двоюродного брата. Но у девочки было открытое, уверенное лицо со смеющимися карими глазами, чуть вздернутый нос и губы, готовые в любую минуту растянуться в улыбку. Захарра производила впечатление хорошего, интересного человека, поэтому Василиса, несмотря на их недавнюю перепалку, все же вновь преисполнилась к девочке симпатией.
Они прошли по еще одной узкой винтовой лестнице; даже при своем худощавом телосложении Василиса передвигалась с большим трудом, то и дело натыкаясь на стенки тесного прохода.
Наконец в лицо подул сильный ветер, мгновенно растрепав волосы. Они подошли к самому краю стены, вдвоем уместившись между зубцами.
Вдали виднелись невысокие горы, кажущиеся с такого большого расстояния одной волнистой линией; на небе серебрились необычайно крупные звезды — казалось, протяни руку и сорвешь целую пригоршню.