– А я… – начал было Медведь и прикусил язык. И тотчас подумал: «Ну Белов, ну профессионал! В доверие втирается, на слове ловит. Умеет в душу влезть. И я, дурак, чуть не проговорился, о себе всю правду едва не рассказал!»

– А я, – закончил он неловко, – вспоминал о своей хулиганской юности, глядя на ваши часы со звездочками на ремешке.

Белов усмехнулся и как будто немного оттаял. Он рассказал Ивану, что у выпускников их военного училища была многолетняя традиция – хранить свои первые, лейтенантские звездочки. После присвоения очередного звания звездочки эти народ прикреплял к ремню или еще к чему-нибудь, чтобы сохранить на память.

– А мне, – смеясь, сказал Белов, – как вы верно заметили, еще со времен хулиганской юности привычнее было носить их на ремешке часов. Я вообще люблю старые вещи, они какие-то надежные. Вот смотрите, этому ремешку уже больше тридцати лет, а он мне служит и еще будет служить.

В этот момент вернулся Коля Петров, провонявший дешевым табаком.

– Собираешься еще при жизни сделать из себя табачную мумию? – спросил Белов, поводя носом.

– Дык… Времена такие. Я же не Ротшильд, чтобы с двойным фильтром курить!

Белов ушел, неопределенно махнув рукой, а Петров обратился к Ивану:

– Дались им мои сигареты. Стою себе, никого не трогаю. Вдруг вижу, идет Зоя Борисовна. Понюхала воздух и такую сливу скрючила – прямо иди и стреляйся с горя. Ух, и хороша баба! Волосы у нее знаешь какие длинные, когда она их распустит? Ниже задницы спускаются. Водопадом!

– Да откуда ты знаешь-то? – добродушно спросил Медведь. – Будто она при тебе их распускала!

– Однажды, – шепотом поведал Коля, – я ее застукал в совершенно непотребном виде в кабинете… не поверишь кого!

– Поверю, если скажешь.

– Полянского! – прошипел рассказчик, который со всей очевидностью страдал хроническим недержанием тайн. – Они там полуодетые друг за дружкой бегали. И вокруг стола, и вокруг кресла, и к окну, и к гардеробу! Ну чисто коза с козлом.

Медведь почесал затылок и крякнул. Выходило, что Кузяева держала на коротком поводке и Полянского, и Мельченко. Случайное ли это совпадение, или же у Зои Борисовны был особый интерес? Он подумал, что не его это дело – анализировать. Главное – все как можно точнее рассказать Лайме, а она уж пусть делает выводы.

* * *

Ровно в одиннадцать Лайма на телефоне Ильи набрала нужный номер.

– Станислав Андреевич? Здравствуйте. Вы меня узнали?

Собеседник узнал ее и был чрезвычайно вежлив и любезен – видимо люди, которых подключил Тагиров, нашли убедительные слова для авторитетных хозяев Стася.

– Встреча через два часа, на пустыре за рекой. Успеете?

– Это где? – уточнила Лайма, Чисторецк досконально не изучившая.

– Переедете мост, с основной дороги первый поворот направо и до конца. Там – бывшая промзона, найдете. Кучера не забудьте, мне он еще нужен.

– Какого кучера? – не поняла Лайма.

– Ну, пацана нашего. Илью.

– Это обязательно, – пообещала Лайма, которая уже стала тяготиться наличием связанного бандита у себя в номере. – Только не забудьте и вы, что должны нам кое-что рассказать, прежде чем получите вашего пацана.

– Я это понимаю, – покорно согласился опасный Станислав Андреевич.

Лайма деловито прошлась по комнате и подытожила:

– Дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки. Но есть проблема.

Корнеев выжидательно посмотрел на командира.

– Иван-то на дежурстве. А это же наша силовая поддержка. Как мы без него? Со Стасем, небось, приедет наш большой друг Антоха, жаждущий мести. Да и оружия у нас нет, а на стрелки всегда ездят с оружием.

– Не беспокойся, – лениво потянувшись, сказал Корнеев. – Я тебе организую поддержку. У нас еще время в запасе есть?

Примерно через час Лайма и Корнев вывели, а вернее, практически вынесли на себе Илью, которого они предусмотрительно накачали спиртным. Кучер особенно не сопротивлялся, так как был в ужасе от предстоящей встречи со Станиславом Андреевичем. Вынос тела из гостиницы прошел успешно – в «Содружестве» в эти дни творилось такое, что здесь уже ничему не удивлялись. Аккуратно разложив пленного на заднем сиденье «Жигулей», они по требованию компьютерщика поехали к лучшему в городе торговому центру.

– Что ты еще придумал? – поинтересовалась заинтригованная Лайма.

– Я же должен обеспечить безопасность нашей группы в отсутствие Ивана? Вот я и стараюсь, – ответил Корнеев. – Пока наш пленник находится в алкогольном забвении, займемся маскировкой.

Ровно в час дня на пустыре, где уже воинственно расположились две сверкающие черные иномарки – «Хонда» и джип «Гранд Чероки» появилась старенькая бежевая «пятерка» с заляпанными грязью номерами. «Жигуленок» остановился на некотором расстоянии и посигналил фарами.

Из «Хонды» вылез огромный человек с мощной мускулатурой и непроницаемым лицом. Его голова была перебинтована. Из джипа вышел высокий и плотный представительный мужчина лет пятидесяти в дорогом летнем костюме. Оба они стали внимательно вглядываться в диковинный экипаж. Между тем дверь со стороны водителя распахнулась, и оттуда вылез высокий худощавый человек с окладистой рыжей бородой. Он был в защитном комбинезоне, кроссовках, больших круглых черных очках. Его голову покрывал большой пестрый платок, перехваченный широкой лентой, украшенной арабскими письменами. В руках бородатый крепко сжимал автомат Калашникова.

Следом из «Жигулей» появилась потрясающая длинноногая блондинка в мини, открытой кофточке, завязанной узлом на пикантном животике и в бейсболке козырьком назад. На ней также были скрывающие глаза очки, только прямоугольные, насыщенного голубовато-зеленого цвета.

– Станислав Андреевич? – поинтересовалась блондинка. – Это я вам звонила. Так что, разговаривать будем?

Пораженный Станислав Андреевич даже не сразу нашелся что сказать.

– Разумеется, – после вполне объяснимой паузы произнес он. – Давайте мы с вами отойдем в сторонку, а наши люди пусть побудут на своих местах. – И он кивнул мужчине с перевязанной головой, в котором Лайма опознала Антоху.

Она в свою очередь сделала рукой неопределенный жест. В ответ Корнеев энергично закивал головой, дескать, все понял, и Лайма испугалась, что у него отвалится борода, которую они с таким трудом приклеили.

– А ваш боец, который моего Геракла уложил, в машине? – полюбопытствовал Стась. – Что-то его не видно.

– Его и не должно быть видно, – отрезала Лайма. – Если ваш Геракл, а точнее – ваша горилла захочет что-либо предпринять, тогда вы его тут же и увидите. Но и второй мой помощник не хуже, поверьте.