– Почему он сипит? Он не мог так быстро подхватить ангину – он же не тропический селезень.
– Это я его за воротник тащил, – отозвался Медведь. – Шею сдавил маленечко.
Оставив Беседкина приходить в себя, троица друзей занялась, наконец, Мельченко. Ученый был без сознания. Возможно, ему не хватало воздуха или в пылу драки кто-то случайно ударил его ногой. Мельченко постанывал, но в себя не приходил. Лайма села возле него на землю и, вытащив изо рта кляп, положила голову пострадавшего себе на колени. Очки где-то потерялись, и без них лицо Григория Борисовича выглядело беззащитным.
Рядом с ученым на земле лежал черный чемоданчик – вероятно, тот самый трансформатор, из-за которого разгорелся сыр-бор. Чемоданчик выглядел целым и невредимым.
– Лайма, кто это такие? – спросил сзади Беседкин, продолжая трястись и сипеть. – Они на тебя напали!
– Мне тоже интересно, кто это такие, – сказала Лайма, обращаясь к своим друзьям. – И как им удалось столько времени бегать по городу, лазить в квартиры, убивать людей и при этом оставаться неузнанными.
– Изначальная информация была ложной, – констатировал Корнеев. Музыканты они, как же! Вон лежат – какие же это музыканты? Хотя… Погодите, что это?
Корнеев запнулся на полуслове, лунатическим шагом подошел к Мельченко и поднял с земли… усы! Усы были светлые, почти пшеничные и выглядели весьма натурально. Вероятно, они выпали у кого-то из кармана во время драки. Корнеев поднял их повыше и показал друзьям. Потом приложил к верхней губе, прямо поверх своих собственных. Лицо у него при этом вытянулось от изумления.
– Черт побери, они наклеивали усы! – воскликнул Медведь. – Трио со светлыми усами!
– Австралийцы, – пробормотала потрясенная Лайма. – Обставили нас по полной программе. Обвели вокруг пальца! А вон тот, носатый, представлялся Грегором.
– Да ладно тебе, командир, – пробасил Медведь. – Сначала-то они нас обвели, а потом мы их прихлопнули! Прибор и прилагающаяся к нему умная голова у нас в руках. Пленных мы сдадим руководству. По-моему, это победа!
– Но почему, почему мы их не узнали?! – простонал Корнеев. – Почему я их не узнал? Я же с ними сидел прямо нос к носу. Водку вместе пил!
– Потому и не узнал, – предположил Медведь.
– Не переживай, друг мой, – успокоила его Лайма. – Эти типы отлично маскировались. Уже сейчас ясно, что глаза у них были голубыми благодаря линзам. Ну, а уж усы – это хоть и просто, но бронебойно. Усы меняют мужчину так же кардинально, как женщину челочка.
Комната, куда группа «У» была приглашена на совещание, находилась в большом здании администрации Чисторецка, в самом центре города. Друзья сидели на громоздких гобеленовых стульях, а Тагиров расхаживал перед ними, как университетский профессор перед студентами.
– Скажите, – неожиданно спросил он с живым любопытством, – а приз зрительских симпатий – это часть плана или, так сказать, побочный продукт операции?
– Это просто наш почерк, – скромно ответил Корнеев. – Разве вы не в курсе, что талантливые люди талантливы во всем?
– Да, это я как-то упустил из виду, – пробормотал Тагиров и потер шею. – Что ж, пора подводить итоги. Вы удачно завершили очень непростую операцию, и это большой плюс вашей работы. Минус – потерь при выполнении задания избежать не удалось. Но вашей вины тут нет, так сложились обстоятельства.
Тагиров немного помолчал и сказал:
– Теперь я хочу собрать воедино все кусочки мозаики и составить из них цельную картинку. Чтобы вы, наконец, смогли представить всю ее целиком. Возражений нет?
– Какие же возражения? – ответила за всех Лайма.
– Сгораем от нетерпения, – добавил Корнеев.
– Хорошо бы, а то вообще ничего не понятно, кроме того, что мы все-таки поймали террористов, – сурово заметил Медведь.
– Тогда по порядку. Рассказ будет долгим, так как мы за эту неделю тоже не сидели сложа руки. Все, что вы услышите, носит конфиденциальный характер. Это, надеюсь, ясно. Итак, вначале немного истории.
Несколько десятилетий назад военные специалисты создали теорию, которая легла в основу нового вида оружия. Это оружие стали называть «тектоническим». Строго говоря, тектоническое оружие – это целый комплекс военных технологий, которые дают возможность управлять геологическими процессами, например устраивать локальные землетрясения в зоне военного конфликта или на вражеской территории. Но «традиционное» тектоническое оружие, основанное на подземных взрывах, отличалось низкой точностью и сомнительной эффективностью. Взрыв может прогреметь в одной точке, а сдвиг в земной коре произойдет совсем в другом месте. Бывает и наоборот, когда эпицентр землетрясения находится примерно там, где нужно, однако сила его недостаточна или избыточна.
Тагиров немного помолчал, словно собираясь с мыслями, затем продолжил:
– В середине восьмидесятых и советские, и американские специалисты наперегонки вели активные исследования в области разработки и применения тектонического оружия. Наши умельцы даже провели испытания, только вот необходимых результатов не получили. Главная проблема – процесс разрушения носил стихийный, неконтролируемый и неуправляемый характер. А кому нужно оружие, если невозможно даже приблизительно предсказать его эффективность? Дальнейшую разработку приборов, способных вызывать тектонические разрушения, свернули.
Здесь Тагиров сделал эффектную паузу.
– Окончательно и бесповоротно? – тотчас спросил Корнеев.
– Да нет. Небольшая группа ведущих ученых, трудившихся в том самом секретном институте, где и осуществлялись разработки тектонического оружия, после закрытия программы от этой затеи не отказалась, – продолжил рассказ Тагиров. – Это было, по сути, их любимое детище, дело всей жизни.
Учеными этими были ваши подопечные: Михаил Семенович Полянский, Григорий Борисович Мельченко и Иван Сергеевич Шатков. Кстати, бывшие коллеги утверждают, что именно Шатков разработал основополагающий принцип, на котором может быть основано действие прибора, способного вызывать землетрясения.
Эти люди стояли у истоков проекта и были самыми ярыми его приверженцами. Закрытие программы они восприняли как личное оскорбление и вызов, брошенный невеждами их интеллекту. Не нужно военным – хорошо. Можно приспособить прибор для использования в мирных отраслях экономики. Цель у них была глобальная – научиться ни много ни мало управлять планетой. Привозишь прибор в любую точку земного шара, программируешь его, включаешь – и получаешь землетрясения любой силы и направленности. Прибор должен был в буквальном смысле сворачивать горы. Но как его ни приспосабливай к мирной жизни, все равно это гипотетическое оружие, и довольно серьезное, между прочим.