— Шевелев, — позвал его Петровский. Генерал обернулся. — Никогда больше не приходите ко мне, — очень тихо сказал он. — И сделайте так, чтобы я никогда о вас больше даже не слышал.
— А вы не втягивайте ваших людей в глупые авантюры, — парировал генерал. — Хотя по большому счету виноват сам Виктор Михайлович. Он проявил излишний либерализм по отношению к своим людям. Прощайте!
Шевелев наконец вышел из комнаты.
Святослав Олегович достал из кармана телефонный аппарат, быстро набрал номер.
— Я хочу знать, кому этот тип позвонит, как только выйдет от нас, — приказал он.
Шевелев, пройдя по коридору, вошел в кабину лифта, спустился вниз. Пересек холл. В этот момент за ним уже следили. Генерал вышел из здания, сел в поджидавший его автомобиль. В салоне находилось двое его сотрудников. Шевелев дождался, когда машина отъедет от здания агентства «Миллениум», после этого достал свой мобильный аппарат, набрал знакомый номер.
— Поговорили, — сообщил он.
— Он все понял? — поинтересовался Алентович.
— Думаю, да.
— Хорошо. Спасибо. Отличная работа, Шевелев! — похвалил своего начальника службы безопасности Семен Борисович.
Генерал Шевелев хорошо знал человеческую психологию. Он был уверен, что потряс сейчас сказанным Петровского. Но даже не предполагал, что бывший заместитель Глушко — Владимир Сорокин — раньше тоже работал в военной разведке и был готов к только что прошедшей встрече генерала с Петровским. Его сотрудники сидели в автомобиле, находящемся в пяти метрах от машины Шевелева и таким образом смогли записать телефонный разговор. Через час пленку прослушал Петровский. Узнав голос Алентовича, он неприятно усмехнулся. И сразу же позвонил Наталье Андреевне.
— Покупайте акции комбината, — приказал Святослав Олегович, — покупайте все, что можно купить.
— Даже если цена выше номинала? — уточнила она.
— Даже в этом случае, — уверенно подтвердил он.
На следующий день Петровский назначил руководителем службы безопасности агентства «Миллениум» Владимира Сорокина. А еще через день состоялись пышные похороны Виктора Михайловича Глушко. Святослав Олегович обратил внимание на роскошный венок от генерала Шевелева, но ничего не сказал. Только уже на кладбище приказал Бубенцову выбросить этот венок.
Вернувшись в офис, он узнал, что акции Нижнебайкальского комбината упали в цене еще на восемь процентов.
Прошло две недели. Акции комбината за это время подешевели в три раза. После того как Алёнтович отдал свои акции «Мострасту», никто из серьезных инвесторов уже не верил в возможность реанимации производственных мощностей Нижнебайкальского комбината. Даже американский банк "Голдман Сакс" согласился продать часть акций, которыми владел, неизвестному покупателю в Литве.
Неизвестен он был только американцам. Достаточно быстро выяснилось, что литовцы представляли интересы Петровского и покупали акции для его агентства. Едва это стало ясно наблюдателям, как акции начали подниматься в цене. В этот день счастливый вице-премьер позвонил Петровскому.
— Как у нас дела? — полюбопытствовал он. — Я прочитал в «Коммерсанте» об удачной покупке литовцев. Говорят, ты сумел купить акций на двадцать пять процентов от общего числа и стал крупнейшим держателем акций после самого Жуковского и наших знакомых из "Мостраста"?
— Стараемся, работаем, — сдержанно отозвался Святослав Олегович. Он понимал, что каждое его слово может быть записано на магнитофон.
— Не скромничай! — хохотнул вице-премьер. — Ты у нас самый умный. Как твое сердце? Уже не болит?
— Иногда болит, — соврал Петровский.
Через три часа после этого разговора позвонил помощник Климентьева и попросил подождать, пока трубку не возьмет Евгений Герасимович. Климентьев поднял трубку почти сразу, словно сидел и ждал, когда его соединят с руководителем «Миллениума».
— Вы решили сыграть в свою игру? — неприязненным голосом спросил он. — Я вот читаю сегодняшние газеты. Пишут, что вы решили стать крупным акционером Нижнебайкальского комбината.
— Я действую по нашему плану, — сделал вид, что удивился, Петровский.
— По какому плану? — не понял Климентьев. — Вы совсем с ума сошли?
— По нашему плану, — пояснил Святослав Олегович. — Мы с вами решили, что банкротство Нижнебайкальского комбината не в наших с вами интересах и наш литовский филиал передал шесть процентов акций "Мострасту" по вашему указанию… — При этом он успел включить магнитофон, который записывал каждое его слово.
Но Евгений Герасимович был слишком умным человеком, чтобы попасться на такую уловку.
— Вы, очевидно, переработали, — сказал он. — Не нужно говорить о таких фантастических проектах. Я не имею никакого отношения ни к вашим акциям, ни к покупкам «Мостраста». Меня интересует лишь одно: почему вы покупаете акции комбината в таком количестве? Они ведь сильно упали в цене.
"Какой умница, — зло подумал Святослав Олегович. — Даже по правительственному телефону не позволяет себе говорить ничего лишнего". И пояснил:
— Наши финансовые эксперты полагают, что акции комбината могут очень сильно вырасти в цене. Сейчас весь пакет акций стоит не дороже ста миллионов долларов. Но эксперты считают, что реальная цена может быть в три-четыре раза выше.
— И акции вырастут по вашему желанию? — уточнил Климентьев.
— Нет. Но они могут вырасти, когда произойдет некоторая стабилизация на комбинате.
— Поэтому вы так стараетесь, — понял Евгений Герасимович. — В таком случае не буду вам больше досаждать. Работайте. У нас рыночные отношения и каждый имеет право покупать акции любых компаний. — Последнюю фразу он произнес специально на случай, если их записывают или если это делает даже сам Петровский.
Они попрощались, положили трубки. Климентьев остался доволен содержанием разговора. В свою очередь Святослав Олегович также не пожалел о том, что запись у него почему-то не получилась. Зато вместо компромата на Климентьева он получил мощного союзника, который будет ему помогать, исходя из собственных интересов.
Еще через час позвонил из Лондона Жуковский.
— Мне трудно понять, что там у вас происходит, — признался он. — С одной стороны, акции упали до немыслимого предела, почти в три раза. А с другой стороны, вчерашнее известие о покупке пакета акций литовцами сразу подняло их номинал. И хотя акции выросли ненамного, я полагаю, что это связано и с вашей деятельностью. Вернее, с деятельностью вашего агентства.
— Я тоже так думаю, — подтвердил Петровский. — По-моему, нам нужно увидеться.