— Больше всего меня беспокоит... — сказала Мэри и умолкла. Он представил себе, как она хмуро глядит на экран, распрямляя дуги бровей. Эта вспышка воображения вызвала воспоминание о всей Мэри, какой он запомнил ее на Земле. Оживление совершенно меняло ее внешность, подумал Джим. Если бы она это поняла, то чаще проявляла бы свои эмоции, и ей и другим было бы от этого только лучше. Оживляясь, Мэри становилась привлекательной. Суровый невыразительный вид был, похоже, давным-давно выработан для защиты, а потом вошел в привычку. Теперь этот застывший облик не мешал ему воспринимать мысли Мэри, и Джим любовался внутренней ее сущностью, куда более теплой и человечной.
— Что тебя беспокоит? — спросил он.
— Аккуратность, — ответила она. Мэри дала Джиму новые указания по поводу экрана. Изображение серой бочки сменилось другим. Нечто поменьше сидело в чашке. Была видна стопка поддерживающих частей тела, костей и хрящей лаага. Все они выглядели как колеса, внутри разделенные на треугольные сегменты укрепляющими стержнями. В центре были колеса побольше, вверху и внизу стопки — колеса намного меньшего размера. Наверху возвышалось что-то вроде ермолки из того же материала — основа холмика, который, по мнению Джима, был головой лаага. Эта ермолка явно соответствовала человеческому черепу и защищала мозг.
— Понимаю, — сказал он. — Выглядит так, будто эти кости, или что это там такое, разложили для осмотра. Но кожа, кстати, болталась во все стороны.
— А как иначе? Ее раза в два больше, чем тела. Но расклад костей означает, что их усадили в том положении, в котором мы их нашли. Или они сами уселись, а если так, то почему?
— Не знаю, — признался Джим. — Но отсюда следует важный вопрос. Ты хоть что-то выяснила о причинах их смерти?
— Нет, — ответила Мэри и подчеркнула: — Абсолютно ничего.
— Этого я и боялся, — сказал Джим.
По его команде изображение исчезло с экрана и на нем стали возникать ряды конических трехмерных диаграмм.
— Что ты делаешь? — спросила Мэри.
— А сейчас уже мне придется попросить тебя помолчать и не мешать, — сказал Джим. — Я исследую разные возможности.
— Возможности чего? — заинтересовалась она.
Джим не ответил. Он был слишком занят, стараясь запомнить и испробовать все варианты задачи, которую он начал испытывать на экране. Больше Мэри его не беспокоила. Наконец он очистил экран.
— Может, объяснишь? — заметила Мэри.
— А, да, конечно, — ответил он. — Хотя объяснять особенно нечего. Я строил разные маршруты подхода, которые бы поставили этот корабль в его нынешнее положение. Единственный логичный вариант — это если они шли прямо вдоль диаметра, как и мы, вниз к центру галактики. Но если так, то почему они остановились именно здесь? Почему они умерли? Или их убили, а потом уже корабль остановился?
— Не понимаю, — сказала Мэри. — Убили? Кто их мог убить?
— В том-то и вопрос, — ответил Джим. — И знаешь, какой ответ приходит мне в голову? Если их убили, это сделал кто-то, находившийся ближе к центру галактики, поднимаясь по диаметру или стреляя чем-то в лаагов вверх по диаметру. Если это так, то в раю Рауля могут водиться настоящие змеи. Я даже представить себе не могу, кто мог остановить корабль, убить экипаж и оставить все нетронутым.
— Из этого можно вывести также, что лааги убиты вовсе не из центра галактики.
— Тогда почему они мертвы? Почему их корабль все еще здесь, а другие лааги не забрали его вместе с телами? У меня возникает неприятное ощущение, что где-то там за этим кораблем находится цивилизация, которая может прихлопнуть нас как муху и не любит незваных гостей. Так что я ищу способ, как обойти территорию такой цивилизации и не забираться слишком глубоко. Мне не хочется превратиться в такую же аккуратную стопку костей и кожи.
— Это-то у тебя как раз не получится, — сказала Мэри. — Наша кожа и кости на Земле ждут нашего возвращения, помнишь?
— Я просто так выразился, — ответил Джим. — Так или иначе, «ИДруга» могут убить, как и этот корабль. То есть его могут превратить в облачко атомов, и что тогда будет с нами? Рассеемся мы с газом или так и будем плавать среди звезд?
— Значит, ты хочешь сказать, — подытожила Мэри, — что ближе к центру галактики может быть опасно, и ты хочешь отойти от диаметра и осторожно прощупывать все возможные опасности.
— Верно. А начнем мы с поисков еще одного брошенного лаагского корабля, если такой найдется. Мы отойдем с позиции вровень с этим кораблем по отношению к диаметру и будем двигаться от диаметра, прощупывая приборами все впереди себя.
— Отлично, — ответила Мэри.
— Я серьезно, — сказал он.
— Я тоже, — отозвалась Мэри, и Джим осознал, что в ее тоне и вправду не было ничего саркастического. — Замечательная мысль, Джим.
— Ладно, — сказал Джим смущенно, — поехали!
Он начал сдвигать «ИДруга» с диаметра прыжками на расстояние обзора приборов, чтобы заранее увидеть любой другой корабль. Так прошло некоторое время.
— Черт! Смотри! — внезапно воскликнул он. — Там, на пределе видимости приборов, — похоже, еще один корабль.
Да, это был еще один корабль, точь-в-точь как тот, что они уже осмотрели: носом к центру галактики и без единого признака жизни. Когда они подошли на сотню метров. Джим послал к нему робота.
На принесенных роботом снимках не обнаружилось существенных отличий от того, что они видели на первом заброшенном корабле.
— Одно нам ясно, — заметила Мэри, разглядывая снимок на главном экране «ИДруга», — этот корабль погиб примерно тогда же, что и первый. Лааги у него на борту тоже превратились в кожу и кости.
— Может, они разлагаются быстрее людей, — сказал Джим. — За какое время человеческое тело превращается в кожу да кости?
— Не знаю. Зависит от условий, наверное, — ответила Мэри. — Но эти лааги умерли достаточно давно, так что все внутренние мягкие ткани, мышцы, связки, органы разложились и либо превратились в пыль, либо рассеялись в атмосфере корабля. Это очень долгий срок, разве что лааги, как ты предположил, разлагаются быстрее; но я так не думаю.
— Почему?
— Потому что пробы, взятые роботом, показывают окисление не только в остатках мягких тканей, но и в образцах металлов и других материалов с корабля. Это значит, что в их атмосфере есть кислород, как и в нашей, хотя сколько — сказать трудно. Давай пройдем подальше и посмотрим, не попадется ли нам корабль с менее разложившимися телами.
Джим мысленно вздрогнул.
— Мрачное занятие, — сказал он. В глубине души он отождествлял этих давно погибших лаагов с друзьями-пилотами, так и не вернувшимися домой.
Они двинулись в сторону и за сотню часов корабельного времени нашли еще семь лаагских кораблей. Все они смотрели носом в центр галактики, и во всех от экипажа остались только кожа и твердые ткани.