- Черт! - вырвалось у него перед тем, как он побежал в туалет.
- Мило, - сказала Мона.
Они бросили свои салфетки на недоеденный салат и встали. Они стали дружить с лета между восьмым и девятым классом, кода они обе провалили пробы в команду чирлидерш среди первокурсниц. Поклявшись попасть в команду, они решили сбросить кучу веса - так они смогли бы стать теми привлекательными самоуверенными девушками, которых парни подбрасывают в воздух. Но когда они стали стройными и прекрасными, они решили, что чирлидинг устарел, и что чирлидерши - неудачницы, и никогда больше не пытались попасть в команду.
С того времени Ханна и Мона рассказывали друг другу все - ну, почти все. Ханна не рассказывала Моне, как она так быстро сбросила лишние килограммы - это было слишком неприлично, чтобы об этом говорить. В то время как сидение на тяжелой диете было сексуально и замечательно, не было ничего, ничего гламурного в еде тонны жирных, сальных, предпочтительно заполненное сыром дерьме и затем использование способа "два пальца в рот". Но Ханна бросила эту маленькую плохую привычку, поэтому это не имело значения.
- Знаешь, у того парня была эрекция, - прошептала Мона, собирая журналы. - Что бы подумал Шон?
- Он бы посмеялся, - сказала Ханна.
- Я так не думаю.
Ханна пожала плечами.
- Он мог бы.
Мона фыркнула.
- Да, ослепление незнакомцев хорошо сочетается с обетом девственности.
Ханна посмотрела вниз на свои фиолетовые танкетки от Майкла Корса. Обет девственности. Невероятно популярный и удивительно горячий парень Ханны, Шон Экард - парень, которого она хотела с седьмого класса - в последнее время вел себя немного странно. Он всегда был мистером скаутом - добровольно восстанавливал старые дома и, подавая бездомным индейку на День Благодарения, но прошлой ночью, когда Ханна, Шон, Мона и другие подростки тусовались в горячей кедровой бочке Джима Фрида, незаметно прихлебывая пиво Coronas, Шон поднялся на ступеньку выше в своем бой-скаутстве. Он объявил, немного заносчиво, что подписал "обещание" хранить девственность и поклялся не заниматься сексом до свадьбы. Все, включая Ханну, были слишком потрясены, чтобы ответить.
- Он шутит, - уверенно сказала Ханна. Как он мог? Несколько подростков подписали обещание, Ханна считала это быстро проходящим массовым увлечением, как браслеты фонда Лэнса Армстронга или Йоголатес (нечто среднее между йогой и пилатесом - прим. пер.)
- Думаешь? - Мона притворно улыбнулась и убрала свою длинную челку с глаз. - Посмотрим, что будет на вечеринке Ноэля в следующую пятницу.
Ханна стиснула зубы. Похоже, Мона над ней насмехалась.
- Я хочу пройтись по магазинам, - вставая, сказала она.
- Как насчет Тиффани? - спросила Мона.
- Замечательно.
Они побродили по новому, люксовому отделу "Короля Джеймса", в котором были Берберри, Тиффани, Гуччи и Коуч, который пах новыми духами Майкла Корса, и который был полон девочек из средней школы со своими красивыми мамами. Во время своего похода по магазинам в одиночку несколько недель назад Ханна заметила, как ее старая подруга Спенсер Гастингс проскользнула в новый отдел Кейт Спрейд, и вспомнила, как она сделала специальный заказ на сумму нейлоновых сумок из Нью-Йорка.
Ханна почувствовала смешным знать подробности о ком-то, с кем она не больше не дружила. И когда она смотрела, как Спенсер выбирает кожаный багаж от Кейт Спэйд, Ханна задавалась вопросом, думала ли Спенсер так же как она: что новое крыло торгового центра было один из таких мест, которые нравились Элисон ДиЛаурентис. Ханна часто думала о том, что пропустила Эли - костер на осеннем балу в прошлом году, караоке-вечеринку по случаю шестнадцатилетия Лорен Раян в большом особняке ее семьи, возвращении в моду туфель с полукруглым мыском, кожаный чехол Шанель для iPod nano... сам iPod nano. Но самое главное, что пропустила Эли? Конечно же, преображение Ханны, и это был досадно. Иногда, кружась перед своим зеркалом во весь рост, она представляла, что Эли сидит за ней, критикуя ее наряды, как она делала раньше. Ханна упустила так много лет, когда была круглощекой, цепляющейся ко всем неудачницей, но теперь все изменилось.
Она и Мона вошли в Тиффани; магазин был полон стекла, хромированных поверхностей, и белые лампы заставили безукоризненные бриллианты сиять. Мона побродила около витрин и затем, глядя на Ханну, подняла брови.
- Может ожерелье?
- Как насчет браслета с подвесками? - прошептала Ханна.
- Отлично.
Они подошли к витрине и стали пристально разглядывать серебряный браслет с подвесками с застежкой в виде сердца.
- Такой красивый, - выдохнула Мона.
- Нравится? - спросила их элегантная пожилая женщина-консультант.
- О, я не знаю, - сказала Ханна.
- Он вам идет, - Женщина отперла витрину и достала браслет. - Он во всех журналах.
Ханна подтолкнула Мону.
- Попробуй ты.
Мона надела браслет на запястье.
"Он действительно красивый". - Затем женщина повернулась к другому покупателю. Как только она сделала это, браслет соскользнул с запястья Моны к ней в карман. Вот так.
Ханна сплющила губы и обратилась к другому консультанту, медовой блондинке с коралловой помадой на губах.
- Могу я примерить тот браслет, с круглыми подвесками?
- Конечно! - Девушка открыла витрину. - У меня есть такой же.
- Как насчет подходящих к нему сережек? - указала на витрину Ханна.
- Хорошо.
Мона перешла к бриллиантам. Ханна держала сережки и браслет в руках. Вместе они стоили 350 долларов. Неожиданно группа японских девочек стала тесниться у прилавка, все как одна указывая на другой браслет с подвесками в витрине. Ханна бегло посмотрела, нет ли на потолке камер и детекторов на дверях.
- О, Ханна посмотри на Lucida! - сказала Мона.
Ханна стояла. Время остановилась. Она надела браслет на руку и просунула его глубоко под рукав. Она приколола серьги к своему кошельку с вишенками от Луи Виттон. Сердце Ханны забилось быстрее. Это была лучшая часть воровства: преждевременное чувство. Она чувствовала себя переполненной эмоциями и полностью живой.
Мона помахала ей бриллиантовым кольцом.
- Это мне идет?
- Пойдем, - Ханна взяла ее под руку. - Заглянем в Коуч.
- Ты не хочешь ничего примерить? - спросила Мона с недовольным лицом. Она всегда отвлекала внимание, когда знала, что Ханна сделала свою работу.
- Не-а, - сказала Ханна. - Нас зовут сумочки.