Сейчас же.
Она кинула сорок баксов на стол и потянула Майка за руку, пока он не встал.
Он немного шатался, но у нее получалось толкать его по направлению к двери.
К несчастью, Байрон выбрал этот самый момент, чтобы издать один из своих отличительных смешков, который, как всегда говорила Ария, звучал как крик умирающего кита.
Майк застыл, тоже узнав его.
Лицо их отца было повернуто к ним профилем, и он держал руку Мередит через стол.
Ария видела, что Майк узнал Байрона.
Он нахмурил свою бровь.
- Подожди, - пропищал он, смущенно глядя на Арию.
Она попыталась сделать беспечное лицо, но вместо этого она почувствовала, как уголки ее рта опустились.
Она знала, что у нее было такое же лицо, какое делала Элла, когда пыталась защитить Арию или Майка от вещей, которые могли причинить им боль.
Майк прищурил свои глаза, глядя на нее, затем посмотрел на отца и Мередит.
Он открыл рот, собираясь что-то сказать, потом закрыл его, делая шаг к ним.
Ария потянулась чтобы остановить его - она не хотела чтобы происходило прямо сейчас.
Она не хотела чтобы это происходило вообще.
Потом Майк подобрал челюсть, отвернулся от их отца и вылетел из Victory, налетев на официантку по пути.
Ария выбежала вслед за ним.
Она прищурилась от яркого дневного света на стоянке, оглядываясь по сторонам в поисках Майка.
Но ее брат уже ушел.
Спенсер проснулась на полу своей ванной комнаты, без малейшего понятия, как она там очутилась.
Часы на радио в душе показывали 6:45
а из окна вечернее солнце бросало тени на их двор.
Все еще был понедельник, день похорон Эли.
Она должно быть заснула... и ходила во сне.
Лунатизм был для нее типичным явлением - однажды все стало гораздо серьезней, на столько, что в седьмом классе ей пришлось провести ночь в Университетской Клинике Оценки Сна в Пенсильвании, с подключенными к ее мозгу электродами.
Доктор сказал это просто стресс.
Она встала и умыла свое лицо холодной водой, глядя на себя в зеркало: длинные светлые волосы, изумрудно зеленые глаза, заостренный подбородок.
Ее кожа была безупречна, а зубы белоснежно белыми.
Это было нелепо, что она не выглядела так же ужасно, как чувствовала себя.
В ее голове снова возникло уравнение: Э знала про Тоби и Дело Дженны.
Тоби вернулся.
Поэтому, Тоби должен был быть Э.
И он просил Спенсер держать рот на замке.
Все её мучения в шестом классе снова возобновились.
Она вернулась в свою спальню и прижала свой лоб к окну.
Слева была их семейная мельница. Она уже давно не работала, но родителям нравилось, что она придавала настоящий сельский вид их двору.
А справа по всему газону семьи ДиЛаурентис была полицейская лента с надписью "Не Пересекать".
Место упокоения Эли, которое было покрыто цветами, свечами, фотографиями и другими вещами в её честь, становилось больше.
Через улицу от этого дома был дом Кавано.
Две машины у дороге, баскетбольная сетка во дворе, небольшой красный флажок на почтовом ящике.
Со стороны все казалось таким нормальным.
Но вот на самом деле...
Спенсер закрыла глаза, вспоминая май седьмого класса, год спустя после того "дела Дженны".
Она села на поезд до Филадельфии, чтобы встретить Эли в городе и пойти за покупками.
Она была настолько занята, печатая Эли сообщение на своём новом телефоне, что проехала 5 или 6 остановок, пока поняла, что кто-то сидит напротив.
Это был Тоби.
Смотрит на неё.
Её руки начали трястись.
Весь год Тоби был в школе-интернат и всё это время Спенсер его не видела.
Как всегда его волосы свисали на глаза, на нём были огромные наушники, но что-то в Тоби в тот день было... сильнее.
Страшнее.
Чувство вины, беспокойство по поводу случая с Дженной, которые Спенсер пыталась скрыть, нахлынули на неё с новой силой.
Я доберусь до тебя.
Она не хотела ехать с ним в одном поезде.
Она высунула одну ногу с сидения, потом вторую, но рядом прошел кондуктор и ей пришлось остаться на месте.
- Ты едешь на 30-ю улицу или на Восточный Рынок? - внезапно спросил он.
Спенсер отшатнулась.
- Тридцатая, - прошептала она.
Когда проводник ушел, она взглянула на Тоби еще раз.
Его лицо расплылось в широкой и зловещей улыбке.
Через секунду его лицо было снова беспристрастным, но его глаза говорили: только.
Ты.
Подожди.
Спенсер вскочила и перешла в другой вагон.
Эли ждала её на платформе тридцатой улицы. Когда ои взглянули на поезд, Тоби смотрел прямо на них.
- Я вижу, кого-то выпустили из его маленькой тюрьмы, - сказала Эли с усмешкой.
- Да.
Спенсер попытался отшутиться.
- А он всё ещё неудачник с большой буквы "Н".
Но через пару недель Эли исчезла.
А это уже было не так смешно.
Громкий звук из компьютера Спенсер испугал её.
Сигнал известил о новом письме.
Она быстро подошла к компьютеру и открыла письмо.
Привет любимая!
Не разговаривал с тобой уже 2 дня и схожу с ума.
- Рэн.
Спенсер вздохнула, чувствуя волну нервного возбуждения.
Когда её сестра привела Рена на семейный ужин и Спенсер увидела Рена, что-то с ней произошло.
Как будто он заколдовал её в ту секунду, когда появился в ресторане "Мошулу", сделал глоток красного вина и взглянул ей в глаза.