Спенсер кашлянула.
- Поговори со мной -
Мелисса едва заметно повела плечом.
- Просто... Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня.
Ты была абсолютно права.
На счет... ну ты знаешь.
Её руки так сильно тряслись, она старалась держать их на бёдрах.
Извинения заставляли её нервничать.
Мелисса положила руки на свои журналы.
- Извини, - сказала она.
- Я думаю, что тема закрыта.
Она встала и отнесла свою тарелку в раковину.
- Но... - Спенсер была шокирована.
Она взглянула на своих родителей.
- Мне действительно жаль, девчонки...
Она почувствовала слезы, подступающие к ее глазам.
На лице отца промелькнула симпатия, но он быстро отвернулся.
Её мать положила оставшуюся курицу в лимнном соусе в пакет.
Она пожала плечами.
- Ты застелила свою постель, - сказаоа она, вставая и убирая остатки в их большой холодильник.
- Но...
- Спенсер.
Мистер Хастингс заговорил своим голосом "хватит говорить".
Спенсер замолчала.
Йен зашел назад в комнату, широкая ухмылка застыла на его лице.
Он почувствовал напряжение и его улыбка сникла.
- Давай.
Мелиса остановилась и взяла его руку.
- Пойдем за десертом.
- Конечно.
Йен хлопнул Спенсер по плечу.
- Спенс, хочешь пойти? - Спенсер не очень хотела, да и судя по тому как Мелисса взяла под руку Яна, она тоже не очень хотела, чтоб Спенсер пошла, однако, Спенсер не успела ответить.
Миссис Хастингс быстро сказала, "Нет, Йен, Спенсер не будет десерт."
Тон её голоса был таким же, каким она выговаривала собакам.
- В любом случае спасибо, - сказала Спенсер, сдерживая слезы.
Чтобы не заплакать, она откусила большой кусок манго с карри.
Она так быстро его проглотила, что острый сосус обжег ей горло.
Наконец, после неприятных звуков Спенсер выплюнала всё на салфетку.
Но когда слёзы высохли, она увидела, что её родители даже не обернулись посмотреть, не подавилась ли она.
Они просто вышли из комнаты.
Спенсер вытерла глаза и посмотрела на отвратильный кусок изжёванного манго на салфетке.
Она чувствовала себя точно так же.
Днём во вторник Ханна поднималась по ступенькам Уильям Атлантической Клиники пластической хирургии и ожоговой терапии. Она была одета в кремовый пиджак и кашемировый кардиган, в который она переоделась после школы.
Если вы ложились туда на лечени от ожогов, то называли клинику Уильям Атлантик.
Если собирались сделать липосакцию, то называли Пляж Билл.
Здание клиники было окружено лесом. Лишь маленький кусочек неба виднелся из-под кроны величественных, могущественных деревьев.
Вокруг всё пахло дикими цветами.
Это было идеальное утро для того чтобы наслаждаться загородным клубным бассейном и смотреть как мальчики играют в тэнис.
Был идеальный день для пробежки, чтобы сбросить вес после вчерашней коробки шоколада, съеденной из-за испуга от визита своего отца.
В этот идеальный день можно было смотреть на муравейник или сидеть с шестилетними близнецами по соседству.
Нечего не может быть лучше чем то что она делает сегодня - волонтерство в згоревшей клинике.
Волонтерство было словом из четрёх слогов для Ханны.
Её последней попыткой в этом было Школьный Благотворительный Модный Показ на день Розвуда в седьмом классе.
Девочки Дня Розвуда, одетые в дизайнерские наряды, ходили по подиуму, а зрители выкупали их, деньги шли на благотворительность.
На Эли был потрясающее узкое платье от Келвина Кляйна и какая-то пожилая дама нулевого размера поставила на него 1000 долларов.
На Ханне же было ужасное платье с рюшами от Бетси Джонсон, из-за которого она выглядела ещё толще.
Единственный человек, участвующий в аукционе за ее наряды, был ее отец.
Через неделю ее родители сообщили что разводятся.
И сейчас ее папа вернулся.
Вроде того.
Когда Ханна думала о вчерашнем визите своего отца, она чувствовала себя головокружение, тревогу и ярость одновременно.
С момента её трансформации, она мечтала о моменте, когда она увидит его снова.
Она будет стройной, популярной и уравновешенной.
В её мечтах он всегда возвращался с Кейт, которая потолстела, и Ханна выглядела ещё более красивой по сравнению с ней.
- Ух! - вскрикнула она.
Кто вышел из двери перед тем как она вошла.
- Осторожней, - пробормотала девушка.
Тогда Ханна посмотрел вверх.
Она стояла у двойных стеклянных дверей, рядом с каменной пепельницой и большим растением в глиняном горшке.
Мона вышла из дверей.
Ханна открыла рот.
Такой же удивленный взгляд появился на лице Моны.
Они рассматривали друг друга.
- Что ты здесь делаешь? - спросила Ханна.
- Навещаю друга моей мамы.
Дурацкая работа.
Мона отбросила свои светлые волосы на свои веснушчатые плечи.
- Ты?
- Эм, тоже самое.
Ханна аккуратно разглядывала Мону.
Бредовый радар Ханны скал ей, что Мона возможно лжет.
Но тогда, и Мона могла ощутить тоже самое о ней.
- Ну, мне пора.
Мона наступила на её мозоль.
- Я позвоню тебе позже.
- Хорошо, - проворчала Ханна.
Они разошлись в противоположных направлениях.