Действия этой группы поразили Лукаса. Многочисленные ложные следы, оставленные для преследователей, ожидавшие их люди, готовые забрать лошадей, уничтожение отпечатков – все это говорило о сплоченной и организованной работе. Кто эти люди? Если они были разбойниками, то почему тогда они держались в такой близости от тех, на кого они совершали набеги? Одно это уже заставляло Лукаса задуматься о том, что дело тут было гораздо более замысловатое, чем обыкновенный грабеж ради еды и денег.
Лукас в изумлении воззрился на каменную разрушенную церковь, что появилась перед ним. Он оглянулся на мужчину, который ехал позади и держал ветку, с помощью которой заметал за ними следы. Его взгляд тоже был устремлен на церковь, кроме тех моментов, когда он смотрел по сторонам, лишний раз убеждаясь, что они успешно оторвались от погони. Видимо, они и вправду направлялись к этому массивному зданию без крыши. Лукас молчал, напоминая себе, что эти люди вырвали его из лап Ранальда с невероятным искусством, и пока в каждом их шаге чувствовалось тщательное планирование. Такие люди не могли выбрать себе убежище, которое было бы легко обнаружить, а также тяжело защитить или покинуть в случае необходимости.
Как только они вошли в церковь, два спутника Лукаса остановились, чтобы перевести дыхание, и он поступил так же. Его нога ныла от боли, но он заставил себя не обращать на нее внимания. Оглянувшись вокруг, Лукас понял, что церковь была очень древней, построенной на совесть. Каменные стены украшала богатая резьба, мотивы которой были, без сомнения, христианскими, но все же в ней чувствовалось влияние язычества. Лукас увидел, как один из мужчин – тот, что был крупнее, – направился в темный угол и положил ладонь на лицо вырезанного в стене барельефа, который был похож на изображение одного из двенадцати апостолов, и с усилием нажал. Лукас услышал скрежет и чуть не открыл рот от удивления, когда барельеф пришел в движение и открылся внутрь наподобие двери. Однако за дверью не было комнаты, а только нечто в полу, похожее на черную дыру.
– Катакомбы? – тихо спросил он, подойдя поближе.
– Да, – ответил ему юноша-разбойник, зажигая факел. – Настоящий лабиринт. – Он произносил слова еле слышно, чуть ли не бормоча их себе под нос.
– А в них ведет только один путь? – решил спросить Лукас.
– Нет, есть еще два.
Это была хорошая новость, но она не смогла полностью погасить беспокойство, которое ощущал Лукас. Он не переносил маленькие закрытые помещения, откуда нельзя было быстро выбраться. Согнувшись, Лукас последовал за своим низкорослым спасителем в темноту и принялся спускаться вниз по деревянной лестнице, стараясь двигаться как можно более ловко. Когда второй его спутник закрыл дверь и пошел за ними, Лукас едва сдержался, чтобы не побежать вверх по лестнице и вырваться из подземелья на свежий воздух.
Факел, который нес маленький ростом разбойник, не мог разогнать угнетающую темноту, что окутала их. Лукас молча вознес благодарственную молитву, когда мужчина позади него зажег второй факел и передал его идущему впереди юноше. Оглянувшись вокруг, Лукас понял, что они находятся в большой погребальной зале, и мысленно выругался. Хоть он и не был особенно суеверным человеком, но надеялся, что они тут не останутся. Несмотря на отвращение к темным маленьким помещениям, Лукас почувствовал облегчение, когда показалась еще одна спрятанная дверь. За ней оказались узкие крутые ступеньки, а потом – тесный туннель, по которому они прошли несколько ярдов и попали в другое помещение. Там стояли столы и скамьи, был очаг и место для сна.
Его спутники зажгли еще несколько светильников, и Лукас увидел два отверстия в потолке, образованном твердой скальной породой, через которые уходил дым и поступал свежий воздух. Кто-то очень потрудился, чтобы сделать это место удобным для жизни: или люди, что спасли его от Ранальда, или монахи, что когда-то обитали при церкви.
Лукас посмотрел на своих спутников и сразу же забыл о том, что хотел спросить их, где находятся остальные выходы из подземелья. Они сняли накидки и материю, скрывавшую их лица. Тот, что был поменьше ростом, оказался вовсе не юношей.
Лукас слишком хорошо помнил эти длинные, густые волосы золотисто-медового цвета. Первое мгновение он чуть не задохнулся от счастья, глядя на прекрасное лицо Кэтрин, видя ее улыбку, ее темно-голубые глаза, смотревшие на него приветливо и радостно. На него нахлынули воспоминания о времени, что они провели вместе, о теплоте их поцелуев и мягкости ее кожи. «Но это все было обманом», – резко сказал себе Лукас, подавляя восторг, который он испытал при виде Кэтрин, что стояла перед ним живой и притворялась, будто рада видеть его.
– Мне сказали, что ты умерла, – произнес он.
Его голос прозвучал холодно и сурово, и это остановило Кэтрин, которая хотела было кинуться к Лукасу и обнять его. Всего лишь одно мгновение она читала в его красивых серебристо-голубых глазах счастье, изумление и горячее приветствие, но теперь все это ушло. Сейчас Лукас выглядел далеким, бесстрастным и даже злым. В ней начало пробуждаться чувство неловкости. Их встреча происходила не так, как она себе представляла.
– Да, но этим мерзавцам тоже не удалось убить меня, – произнесла Кэтрин.
– А зачем им это было надо? Ты отказалась уплатить им за хорошо выполненную работу, так?
– Хорошо выполненную работу? Ты думаешь, что это я приказала им избить тебя?
Лукас пожал плечами:
– Тебе явно нравилось смотреть на это.
– Они схватили меня так же, как схватили тебя. Сказали, что если я буду просто стоять и ничего не говорить, ничего не делать, то они не убьют тебя.
Лукас презрительно хмыкнул, и это больно уязвило Кэтрин.
– Ты не шепнула ни слова протеста, когда меня сбрасывали со скалы.
– Я была слишком потрясена! Когда я поняла, что они все-таки собираются убить тебя, было уже поздно что-либо делать, даже протестовать. Ты уже исчез.
Она проговорила это охрипшим от волнения голосом и на последних словах запнулась, пронзая пылавшее яростью сердце Лукаса. От этого его злоба стала еще сильнее. Во второй раз он уже не даст слабину, не позволит, чтобы блестевшие в ее прекрасных глазах слезы смягчили его душу и сделали из него дурака. Сейчас самым важным было понять, почему Кэтрин на этот раз спасла его, хотя год назад пыталась убить.
– Я не могу поверить в то, что ты способен думать, будто я имела какое-то отношение к нападению на тебя. Какая причина могла побудить меня так поступить?
– Обыкновенная – ревность.
– Ревность? Ты думаешь, что я убила бы человека из-за этого?
– Всего за несколько часов до моего избиения ты была в ярости из-за того, что Агнес обхаживала меня. Ты решила, будто мне пришлись по вкусу ее знаки внимания…
– Я никогда бы не приказала избить тебя по этой причине!
– Тогда по какой причине ты это сделала?