Кот подошел к кровати, прыгнул на нее и удобно устроился в ногах.
— Наслаждайся покоем, пока есть возможность. Когда Кормак и я ляжем па кровать, она, пожалуй, уже не будет спокойным местом для сна. — Элспет снова погладила кота и улыбнулась, когда в ответ раздалось громкое урчание. Затем она вышла, чтобы присоединиться к Кормаку и его друзьям.
Ее в какой-то степени утешало то, что друзьях относились к Изабель не так слепо, как Кормак, и, хотя ее собственное поведение не отличалось скромностью, они с пониманием отнеслись к ее стремлению вырвать их друга из лап этой женщины. Элспет не могла не восхищаться преданностью Кормака и его незыблемой верой в Изабель, в то время как все, кто знал эту женщину, считали, что она недостойна его любви и доверия. Впрочем, Элспет чувствовала, что в последнее время его преданность в значительной степени превратилась в простое упрямство. Чем больше раздавалось неодобрительных голосов, тем тверже он придерживался своего убеждения. По возможности она поделится своими предположениями с его друзьями. Может быть, если критика в адрес Изабель поутихнет, Кормак ослабит свою оборону и тогда увидит то, что всем давно ясно.
Когда Элспет приблизилась к столу, за которым сидели Кормак и его друзья, все дружно подняли головы и посмотрели на нее. Что-то в выражении их лиц заставило ее встревожиться, отчего по спине пробежал холодок. Они выглядели слишком обеспокоенными. Кормак подвинул ей стул, уселся на свое место и сцепил пальцы рук.
— Что случилось? — спросила она.
— Почему, ангел мой, ты решила, что что-то случилось? — Кормак намеревался рассказать ей последнюю новость о сэре Колине, но не спешил этого делать, чтобы не испугать Элспет.
— Я это почувствовала, когда подошла к вам.
— Ну а как поживает твой кот?
Она поняла, что он старается отвлечь ее, и от этого еще больше взволновалась. Однако когда служанка поставила на стол еду, Элспет решила немного подыграть Кормаку. — Он в порядке. Я назвала его Мадди.
— Мне кажется ему не требуется имя, чтобы бродить по этой деревушке.
Элспет снова пропустила мимо ушей его намек оставить кота.
— Я вымыла его, обработала все раны и накормила сметаной и цыпленком. Я также использовала травы, изгоняющие блох, которые, возможно, у него были, и теперь он приятно пахнет. Сейчас Мадди спит на нашей кровати.
— Значит, ты не собираешься оставлять его здесь? Элспет улыбнулась Кормаку, как бы извиняясь:
— Нет. Не могу.
— Нам придется нелегко.
— Думаю, кот вполне поместится в сумку. Он очень неприхотлив.
— Он чувствует добрую душу. — Оуэн слегка улыбнулся.
Элспет тихо рассмеялась.
— Я сама удивляюсь. — Она попробовала жаркое и решила, что мясо вполне сносное. — Он позволил мне вымыть его, чего кошки обычно не любят, и вел себя очень спокойно, когда я лечила его. — Элспет снова посмотрела на Кормака, когда служанка отошла от их стола: — Так в чем же все-таки дело?
— Может быть, подождешь, пока мы закончим есть? — остановил ее Кормак.
— Ты так ведешь себя, что я начинаю нервничать, а тогда пища плохо усваивается организмом.
— Сэр Колин напал на наш след.
Элспет с трудом удержалась, чтобы не выругаться. Она расстроилась не только потому, что ее пугало необычайное упорство сэра Колина. Она понимала, что теперь им придется торопиться и передвигаться по плохим дорогам, о чем предупреждал Кормак. И у них не будет времени заниматься любовью, а следовательно, у нее не будет возможности завоевать его сердце.
— Тогда, может быть, нам лучше разделиться и двигаться каждому своим путем? — тихо предложила она.
— Не говори глупостей.
Кормак и его друзья начали обсуждать, как поступить, чтобы уберечь Элспет от сэра Колина. В конце концов сопровождать ее решили все трое. Элспет не хотела, чтобы кто-то рисковал своей жизнью ради нее, но понимала, что к ее голосу вряд ли прислушаются. Она лишь могла пообещать самой себе, что сделает все возможное ради безопасности Кормака. И если ей придется, спасая его жизнь, отдать себя в руки сэра Колина, она без колебаний сделает это.
— Не могу поверить, что мой друг может быть таким слепцом, — проворчал Пол, садясь у костра.
Элспет погладила Мадди, растянувшегося у нее на коленях, и вздохнула, проводив взглядом Кормака, который скрылся в лесу, после того как мужчины обменялись довольно резкими замечаниями. Она подозревав, что причиной возникшей в отношениях Кормака со своими друзьями напряженности являлась либо она, либо Изабель, либо обе вместе.
Пол и Оуэн сопровождали их вот уже три дня, обеспечивая защиту и составляя приятную компанию. Однако никаких признаков погони сэра Колина и его людей не было заметно, и Элспет начала думать, что, возможно, будет лучше, если друзья оставят их. У нее с Кормаком совсем не было возможности пообщаться наедине, и если он испытывал в связи с этим такие же неудобства, как она, то неудивительно, что между ним и его друзьями росло недовольство.
Еще одной проблемой была несдержанность в выражениях Оуэна и Пола, когда речь шла об Изабель. Элспет понимала, что они стремятся помочь ей, однако их вмешательство могло сослужить плохую службу. Они не скрывали своего мнения относительно этой женщины и тем самым утверждали Кормака в мысли, что несчастная Изабель подвергается несправедливым гонениям. Попытки разубедить его оказывались бесполезными и лишь напоминали ему о том, что он давно бы встретился со своей избранницей, если бы не ввязался в эту историю с сэром Колином. «И если бы я не уложила его в свою постель», — мысленно добавила Элспет, снова вздохнув.
— Пол, — начала она, взглянув при этом на Оуэна в надежде, что тот тоже слушает ее, — тебе не кажется, что каждый раз, говоря всякие гадости в адрес Изабель, ты только укрепляешь желание Кормака защитить ее? — Она продолжила, когда тот поморщился: — Очевидно, многие пытались вразумить Кормака, объясняя ему, что собой представляет эта женщина. Но все это оказывалось напрасным, верно? Так вот. Мне кажется, что теперь в нем возобладало простое упрямство. Поверьте, ничто так не укрепляет упрямца в своем убеждении, каким бы нелепым оно ни было, как постоянное утверждение со стороны окружающих, что оно глупо и ошибочно. Я хорошо вижу у Кормака все признаки такого упрямства, поскольку сама иногда страдаю этим недостатком. Надо помнить, что он мужчина, а мужчины обычно готовы скорее отдать руку на отсечение, чем сознаться в своей неправоте.
Оуэн рассмеялся:
— Что ж, это похоже на правду.
— О да, — согласилась Элспет. — Но даже когда мужчина в конце концов понимает, что ошибся, он все равно продолжает настаивать на своем, пока не найдет подходящего момента, чтобы изменить свое убеждение, не признаваясь при этом в ошибке. — Она улыбнулась мужчинам, и те дружно рассмеялись, хотя намеревались возразить ей.