— Значит, ты уже пыталась убедить Кормака, что он ошибается? — уточнил Пол, перестав смеяться.
— Да, но не разговорами. У меня другой план: я хочу сделать так, чтобы он перестал желать Изабель. Думаю, тогда его будет проще заставить поступиться своей клятвой.
— А тебя не беспокоит, что, несмотря на все твои старания, он все-таки сдержит клятву и женится на Изабель?
Такое предположение больно ранило сердце Элспет, тем не менее она уверенно ответила:
— Немного беспокоит, но, полагаю, этого не произойдет. — Она подняла руку, предупреждая возражения Оуэна. — Возможно, он будет просить Изабель, но та снова не захочет выходить за него замуж. Она уже давно могла бы за него выйти, но я все-таки надеюсь, что Кормак избежит ужасной участи ее предыдущих четырех мужей.
— Боже, — прошептал Оуэн, — я никогда не думай об этом. Изабель почему-то интересуют Дугласы, ведь она выбирала в мужья мужчин только из их семьи.
— Каковы, по-твоему, ее намерения?
— Вероятно, она хочет завладеть их деньгами или просто сошла с ума.
— Если бы Изабель была сумасшедшей, Кормак не избежал бы смерти как мужчина, имевший с ней связь. Однако дело, видимо, не в этом. Как бы то ни было, я хочу, чтобы вы не напоминали ему об этой женщине. Лучше, если Кормак будет как можно меньше думать о ней.
— Понятно, — согласились друзья.
Затем Оуэн с беспокойством посмотрел на Элспет, поднявшуюся со спящим Мадди на руках.
— Надеюсь, ты не собираешься передать эту вещь мне.
— Мадди не вещь, — возразила Элспет и, не обращая внимания на протесты Оуэна, положила Мадди ему на колени. — Он сам любит тепло и будет согревать тебя, — сказала она, наблюдая, как кот сладко зевнул, а затем тихо заурчал. — Ты ему понравился.
— Какое счастье! Теперь моя жизнь приобрела смысл. Элспет засмеялась и, поцеловав Оуэна в щеку, пошла на поиски Кормака. Ей было крайне неприятно сознавать, что, находясь рядом с ней во время их путешествия, Кормак думает об Изабель. Она понимала, что ей будет трудно изгнать эту женщину из его мыслей, особенно теперь, когда нет возможности заставить его забыться в ее объятиях. Оставалось слишком мало времени, чтобы завладеть его сердцем и мыслями, а потому нельзя было упускать ни одной минуты.
Элспет нашла его неподалеку от места их привала. Кормак стоял, прислонившись к сучковатому дереву, и смотрел на болота. Очевидно, он услышал ее шаги, потому что, не оборачиваясь, протянул ей руку. Элспет взяла его за руку и слегка вскрикнула от удивления, когда он привлек ее в свои объятия.
— Я решила только посмотреть, где ты предпочитаешь дуться, — сказала она.
Кормак взглянул на нее, и губы его раздвинулись в улыбке, когда он увидел игривое выражение ее лица.
— Ах ты, негодница! Да я вовсе не дуюсь!
— Ну конечно, нет.
— Я просто подумал, что лучше мне уйти, чем разбивать друг другу носы.
— Да, это действительно лучше.
— Никто не отправился вслед за тобой?
— Пол, очевидно, считает, что надо поберечь свой нос, а Оуэн остался со спящим Мадди, которого я пристроила ему на колени, — Она улыбнулась, когда Кормак засмеялся. — Оуэн понравился Мадди.
— Каким счастливым должен чувствовать себя Оуэн К сожалению, мы все-таки нуждаемся в защите друзей, — тихо добавил он серьезным тоном.
Элспет улыбнулась, прижавшись к его груди. За последние три дня Кормак не раз старался убедить себя, что неразумно отказываться от помощи друзей. Она чувствовала в нем желание и сама возбуждалась, но у них не было возможности уединиться. Несомненно, сейчас он думал только о ней и желал ее, хотя пришел сюда, обидевшись па сказанные друзьями в адрес Изабель нелестные слова.
— Проклятый сэр Колин! — пробормотал Кормак хриплым голосом, а руки его скользнули вниз, обхватили зад Элспет и крепко прижали ее к себе.
— Его нет здесь сейчас, — прошептала она, вставая на цыпочки и целуя его в подбородок.
— Верно, — согласился он, потеревшись о нее и подумав, что нет смысла так мучить себя.
— И друзей твоих здесь нет.
Кормак взял ее за подбородок. В ее глазах светилось такое же желание, какое не давало ему покоя по ночам. Он почти ощущал его пульсации в ее хрупком теле, и в нем тоже вспыхнула страсть. Прежде, чтобы погасить такие вспышки, ему было достаточно переспать с какой-нибудь женщиной, и он надолго успокаивался. Но с Элспет все было по-другому: каждый раз, насытившись любовью, он желал ее еще больше. Прошедшие три дня, когда он не смел дотронуться до нее, были для него настоящей пыткой.
Кормак огляделся вокруг. Элспет права — они были совершенно одни и ничто не предвещало опасности. Он снова посмотрел на нее, и она взволнованно облизнула губы. Тогда он с тихим стоном прильнул к ее губам.
«Какая неистовая страсть», — подумала Элспет. Его руки блуждали по ее телу, и она отвечала ему не менее бурными ласками, моля при этом Бога, чтобы случайно никто не появился здесь, так как прерваться уже было невозможно. Они так увлеклись друг другом, что забыли о всякой осторожности.
Элспет оказалась прижатой спиной к дереву. Кормак стянул лиф ее платья и приник к грудям, лаская их губами и языком. Когда теплые прикосновения его рта неожиданно прервались, она чуть слышно запротестовала, но тут же слегка напряглась, увидев, что он опустился перед ней на колени. Тонкие льняные панталоны, которые она носила под юбками для зашиты от трения во время скачки верхом и от холодного ветра, проникающего снизу, упали на траву. Элспет снова нерешительно запротестовала, когда он задрал ее юбки и она предстала перед ним обнаженной. Затем он коснулся губами мягкой теплоты между ее ног, и она едва не закричала. Однако нежные прикосновения его языка сломили ее сопротивление, и Элспет зарылась пальцами в густые волосы Кормака, испытывая необычайное наслаждение.
Когда сладкая дрожь пронзила ее тело, она нетерпеливо позвала его. Кормак встал и, обхватив ее одной рукой, приподнял, а она обвила ногами его талию. Он прильнул к ее губам и, когда язык Элспет проник ему в рот, глубоко вошел в ее горячее влажное гнездышко. Достаточно было нескольких толчков, чтобы она с криком вознеслась к вершинам невероятного блаженства, изо всех сил прижимаясь к Кормаку, а он, разрядившись, привалился к ней, опираясь о ствол дерева. Они замерли, обессиленные, и прошло еще некоторое время, прежде чем их дрожь утихла.
— Ты можешь свести с ума, ангел мой, — тихо сказал Кормак, нежно целуя ее в губы, прежде чем поставить на ноги.
— Это очень приятное безумие, — прошептала Элспет и слегка покраснела, натягивая штаны и поправляя юбки.
Видя ее смущение и некоторую нервозность в движениях, Кормак быстро привел в порядок свою одежду и подошел к ней как раз в тот момент, когда она завязывала тесемки своего лифа. Он взял ее за руку и терпеливо ждал, пока она не улыбнулась и не посмотрела на него из-под стыдливо опущенных длинных ресниц.