— По-моему, стоит немного поумерить наш пыл, детка, — прошептал он, нежно целуя Эвери в лоб. — Еще несколько таких упражнений, и я не смогу сидеть на лошади.
— Хочешь сказать, что ты уже староват для любви? — лукаво прищурилась Эвери, ласково поглаживая его бедро.
— Очень смешно. Неужели ты нисколько не устала, несносная девчонка?
— Мне требуется совсем мало времени, чтобы восстановить силы. — Зевнув, Эвери потерлась щекой о его грудь. — А то, чем мы занимались… это нормально?
Камерон тихонько рассмеялся:
— Боишься, что теперь тебя отлучат от церкви? —Он погладил ее по спине, потом по попке, чувствуя, что не может прекратить это занятие. — Если ты признаешься в том, что мы делали, тебе скорее всего придется каяться — ведь церковь считает любые удовольствия грехом. Единственное, что она одобряет, — это поспешное совокупление в полной темноте и в одежде. Но не волнуйся, детка. Мы не делали ничего такого, чего не делают другие, так что дьявол сбивает с пути истинного не только нас с тобой.
Эвери задумчиво кивнула. Из разговоров мужчин их семьи, которые ей случайно доводилось услышать, она уже давно поняла, что почти все они занимались любовью при первой подвернувшейся возможности. Так что если за удовольствие придется расплачиваться адом, значит, большинство членов ее семьи будут поджариваться на адском огне рядом с ней.
— Гм… Я вспотела, — призналась она, бросив взгляд на ванну.
— Хочешь, чтобы я потер тебе спинку? — ухмыльнулся Камерон, когда Эвери перелезла через него и направилась к ванне.
Бросив на него негодующий взгляд, Эвери поспешно вымылась уже остывшей водой и, завернувшись в простыню, поспешила обратно. Не успела она забраться под одеяло, как Камерон схватил влажную простыню, которую она отбросила, и тоже направился к ванне. Вернувшись, он заключил Эвери в объятия.
— Камерон, ты же холодный! — взвизгнула она.
— Знаю, — не стал возражать он, прижимая ее к себе. — Ты меня согреешь.
С этими словами он скользнул рукой по ее животу. Когда он добрался до заветного местечка, Эвери ахнула, и Камерон испытал удовольствие оттого, что способен дарить столь сильное наслаждение.
— Мне уже теплее, — прошептал он ей на ушко. Услышав его страстный шепот, Эвери вздрогнула.
— А я-то думала, ты решил наконец вести себя прилично, — промурлыкала она и вскрикнула: перевернув ее на спину, Камерон примостился на коленях возле ее ног. Его восставшая плоть яснее всяких слов говорила о том, что он жаждет ею обладать.
— Я и собираюсь это сделать. На сей раз я буду наслаждаться тобой не спеша, ласкать каждую клеточку твоего восхитительного тела. — Он провел языком по соску Эвери.
От его ласкового шепота у нее перехватило дыхание.
— Ты же боялся, что не сможешь сидеть на лошади, — хихикнула она.
— Пойду пешком или, еще лучше, заставлю Лергана себя нести.
Он покрывал страстными поцелуями ее бедра, и Эвери не выдержала:
— Ты что, хочешь свести меня с ума?
Забросив ее ноги себе на плечи и подсунув руки ей под попку, Камерон запечатлел поцелуй на шелковистых завитках.
—Да.
— Боже правый, — простонала Эвери, подозревая, что это последние слова, которые она в состоянии произнести связно.
— Опять люди Де Во.
Камерон недоверчиво уставился на Лергана.
Хотя они с кузеном и выехали вперед, чтобы лишний раз убедиться, что дорога, по которой они собирались двигаться дальше, безопасна, они сделали это по привычке, не ожидая никаких неприятностей. Они направлялись в порт, откуда должны были отплыть в Шотландию, сокращая время стоянок до минимума. Они ехали так быстро, что даже сумели наверстать четыре дня, потраченных на выхаживание раненых, отправившись в путь лишь тогда, когда их состояние перестало внушать опасение. По правде говоря, Камерон считал, что взял слишком быстрый темп. Некоторые его люди ворчали, однако он не обращал на их недовольство внимания. Может быть, он поступал опрометчиво, но ему казалось, что, если они поедут медленнее, все сразу решат, что он просто не хочет расставаться с Эвери. А поскольку именно так и было, он изо всех сил старался доказать обратное. В его теперешнем взвинченном состоянии меньше всего ему хотелось снова отбивать нападение отряда Де Во.
— Я думал, что, потеряв столько людей в последнем сражении, они побоятся ввязываться еще в одно, — заметил Камерон. — Не такие уж большие деньги он нам заплатил. А чтобы нанять людей взамен тех, которых он потерял, ему потребуется заплатить почти столько же.
— А может, мы им вовсе не нужны? Давай последим за ними. Глядишь, что-нибудь и узнаем.
Поразмыслив несколько секунд, Камерон кивнул. Они подъехали к лагерю Де Во поближе, после чего спешились ь привязали лошадей. Бесшумно пробравшись между деревьями, они дошли до крайних палаток и притаились в кустах. Вскоре из палатки, расположенной в нескольких футах, показалась знакомая фигура. Камерон едва сдержал изумленный возглас. Сэр Чарлз Де Во редко ездил вместе со своими людьми. Похоже, дело серьезнее, чем он предполагал. Камерон с Лерганом продолжали наблюдать. Из палатки вынесли маленький столик, застелили его скатертью из тонкого полотна, поставили красивые миски, приборы и кубок. Камерон едва не фыркнул от отвращения, когда перед столиком поставили изысканно украшенное кресло. Сэр Чарлз сел за стол, и к нему тотчас подбежал испуганный человечек, держа на подносе первое из блюд, которых, похоже, приготовлено было бессчетное количество. «Вряд ли своих солдат этот негодяй кормит столь же сытно», — подумал Камерон. Сэр Чарлз принялся за третье блюдо, и Камерон уже решил, что они с Лерганом только зря теряют время, когда к Де Во подошел один из солдат.
— Где Макалпин? — спросил Де Во, вытерев губы куском льняной ткани.
— Он недалеко отсюда, милорд, — ответил воин.
— А приз?
— Скоро привезут. Нам повезло. Приз удалось похитить так, что в лагере никто ничего не заподозрил.
Камерон похолодел. Он сразу понял, что речь идет не о деньгах. Они хранились вместе со всеми пожитками в самом центре лагеря, и взять их так, чтобы никто не увидел, было невозможно. Пытаясь успокоиться, он прикинул в уме разные варианты и отмел их один за другим. Де Во послал своих людей, чтобы кого-то похитить, а учитывая то, что между Де Во и Мюрреями с Люсеттами уже давно идет непримиримая война, напрашивается совершенно ясный, леденящий душу вывод, кого именно они похитили.
Камерон взглянул на Лергана и в его черных глазах прочел, что тот пришел к такому же выводу.
— Подождем еще? — прошептал он, и Лерган согласно кивнул. Изо всех сил пытаясь держать себя в руках и не терять присутствия духа, Камерон приготовился к ожиданию, моля Бога, чтобы его подозрения не оправдались.