— Мы обнаружили твой кинжал, воткнутый ему в сердце. — Граф указал на лежавший на столе кинжал, рукоять которого была украшена древними кельтскими узорами. — Ты редко бываешь в моем замке, но я запомнил этот кинжал. Он очень древний. Отличная работа.
— Он переходил от отца к сыну с тех пор, как первый Макенрой стал владельцем Дейлкладача.
— Он очень дорог тебе?
— Да. Я хранил его в своей спальне и доставал только в особых случаях, например, когда приезжал к вам. Он слишком ценен, потому что это одна из немногих семейных реликвий, уцелевших во время войны. Я не использую его по назначению. Поэтому я даже не заметил, что его украли.
Лорд Данстан осторожно провел кончиками пальцев по лезвию.
— Ты хочешь, чтобы мы поверили, что его украли?
— Да. — Коннор понял, что вопросы графа направлены только на одно: заставить его признаться в убийстве.
— И ты оказался в доме в нужный момент?
— Да. Я поговорил с сэром Робертом Далглишем и сэром Дэвидом Гоуди. Они посоветовали мне поговорить с женщиной, которая жила в этом доме. Я также хотел поговорить с моим дядей, но не ожидал, что найду его там.
— Это дом твоей любовницы.
Коннор решил, что обязательно посоветует своим сыновьям быть более скрытными и осторожными в их плотских похождениях. Похоже, те удовольствия, которые он получал в прошлом, не стоили тех осложнений, которые они принесли в настоящем.
— Мэг была моей любовницей, — ответил Коннор. — Я порвал с ней, когда женился на леди Джиллианне Мюррей.
Граф кивнул:
— Твоей жене не понравилось, что женщина жила в замке, и ты отослал ее в деревню.
— Да, моей жене не нравилось, что я спал с другой, но она объяснила мне причину своего недовольства. Я сам решил избавиться от Мэг, потому что та не работала, досаждала другим женщинам, открыто демонстрировала неуважение к моей жене и в конце концов предала меня самого.
— Нам говорили, что ты обвинил свою бывшую любовницу в том, что она спровоцировала похищение твоей жены сэром Робертом. — Граф насупил брови. — Ты ничего не сообщил нам, а похищение жены лэрда — серьезное преступление.
— Вероятно, вам известны обстоятельства, при которых произошла моя женитьба. — Граф кивнул, избавляя Коннора от утомительного пересказа не столь давних событий. — Мэг рассказала сэру Роберту о том, что происходит в моем доме, и он поверил, что сумеет заставить мою жену изменить свой выбор. Дело в том, что моя жена и ее семья могут расторгнуть наш брак. Робби решил приударить за моей женой, убедить ее развестись со мной и выйти за него замуж. Он не причинил моей жене никакого вреда и отдал ее без сопротивления, когда я приехал в его замок. То, что произошло, было недоразумением, которое мы разрешили без кровопролития.
— Как было бы хорошо, если бы другие лэрды решали свои проблемы так же спокойно и рассудительно, — вздохнул граф.
— Милорд, мы знаем, как дорого может обойтись нам иное решение.
— Да, конечно. Однако эта женщина была всего лишь несдержанна на язык. Это не слишком серьезное предательство.
— Она намеренно отправилась к сэру Роберту и наговорила ему такого, что это поставило жизнь моей жены под угрозу. Правда, сэр Роберт — мой союзник и не представляет для меня опасности. Но это не умаляет преступления Мэг, которая из желания отомстить рассказала о том, что происходит в моем замке. Я не мог ей позволить в следующий раз отправиться к моим врагам и разболтать им мои секреты. Поэтому я отправил ее в пустующий дом в деревне вместе с двумя ее товарками. Эти женщины знали о ее планах, но ничего мне не сказали. Они оказались более преданы ей, чем своему хозяину.
— Если то, что ты рассказал, правда, то на твоем месте я назначил бы им более суровое наказание. Питер, дай сэру Коннору немного вина, — приказал граф. — У меня есть еще вопросы к нему, и я не хочу, чтобы у него пересохло в горле.
Руки Коннора все еще были связаны, поэтому Питеру пришлось его поить. Коннора злили предъявленные ему обвинения, но он понимал, что графу придется выбирать между двумя рассказанными историями. Лорд Данстан не слишком хорошо знал Коннора, но вряд ли он мог безоговорочно отдать предпочтение словам какой-то деревенской шлюхи перед признанием знатного лэрда. Впрочем, что-то подсказывало Коннору, что граф знал нечто, что было неизвестно ему самому, и именно поэтому слова Мэг вдруг оказались такими важными. Если бы с ним была Джиллианна, подумал Коннор, она сумела бы разобраться во всем. А пока у него было ощущение, что его заставляют играть в игру, правил которой он не знает.
— Сэр Коннор, — торжественно объявил граф, когда Коннор закончил пить, — твоя история звучит довольно правдиво, но у меня есть три женщины, которые рассказывают ее совершенно по-другому.
— Три шлюхи, — сквозь зубы процедил Коннор. — Три распутницы, которых я выгнал из Дейлкладача. В моем замке они ничего не делали, а теперь им пришлось работать, чтобы прокормиться.
— Это важное обстоятельство, — согласился граф.
— Могу я узнать, что именно они рассказали? Очевидно, они обвинили меня в убийстве моего дяди? Но они рассказали вам, почему я якобы это сделал?
— Потому что ты узнал правду о нем.
— Правду? — Коннор напрягся. Его охватил страх.
— Женщины сказали, что ты рассердился, когда узнал, что он спит с твоей любовницей.
— Он делал это еще до того, как она стала моей любовницей. — Коннор выдавил из себя усмешку. — Я бросил ее. Он вполне мог получить ее назад.
— По их словам, у тебя была более веская причина разозлиться. Твой дядя был пьян и не следил за своими словами. Он выразил свое недовольство твоей женой, но это не главное. Ты убил его после того, как он рассказал тебе о прошлом. Когда эти женщины поведали мне, в чем заключалась вина сэра Нейла, я, должен признаться, подумал, что он заслужил такую участь. Однако это я, а не ты должен был решать, виновен он или нет. Я не могу допустить убийство знатного человека. Если бы ты бросил ему вызов и убил на поединке — это была бы честная битва. А так это обычное убийство.
— Я не убивал моего дядю, — повторил Коннор, но ему опять никто не поверил.
— Конечно, я понимаю, почему ты сделал это. Твой дядя оказался гнусным предателем. Он всеми силами поддерживал междоусобную войну и пресекал любые попытки ее остановить. Я знал, что он был влюблен в твою мать, а ее выдали за его брата, твоего отца. Хотя я всегда был уверен, что она сама сделала свой выбор, твой дядя не уставал повторять, что ее заставили родители. Он затаил злобу, которая вылилась в кровопролитную войну. Он подстрекал врагов твоего отца, и те напали на Дейлкладач. Резня затянулась. Возможно, со временем он начал ненавидеть и твою мать. — Граф пожал плечами. — Лишнее доказательство того, что отвергнутая любовь может перейти в глубокую ненависть. Сомневаюсь, что он оказывал помощь тебе и другим детям, когда обнаружил, что вы выжили. Может быть, он надеялся, что вы умрете без его поддержки.