— Ведь это же не крыша у меня поехала, правда? — с надеждой спросила я у Гаврикова, закончив свой рассказ.
— Нет, не крыша, — успокоил меня маг. — Это — область непознаваемого. А то, что находится в непознаваемой области, человеку познать невозможно.
Я дико расстроилась. До этого ведь я все дела как орешки щелкала, даже самые заковыристые, и вот на тебе — «висяк» («висяком» на милицейском жаргоне называют нераскрытое дело). — И что, совсем-совсем ничего нельзя узнать? — упавшим голосом спросила я.
— Тебе — нет, — ответил Гавриков, сделав ударение на слове «тебе».
Я сразу же ухватилась за это выделенное интонацией слово, как утопающий за соломинку:
— Но вы-то маг, вы-то можете познать непознаваемое?!
— Могу. Но для этого мне нужно впасть в транс, другими словами — уйти за пределы познания. Только там можно познать непознаваемое.
— Гавриков, миленький, — стала я умолять мага, — впадите, пожалуйста, в транс.
— Ладно уж, — добродушно пробурчал он. — Сейчас впаду. Но учти, Эмма, из транса меня ни в коем случае не выводить и по имени не называть даже мысленно. Потому что имя — это определение. А в трансе не должно быть никаких определений. Поняла?
— Ой, а как же мне вас тогда называть?
— Вот так — ***, — сказал Гавриков и, закрыв глаза, начал медленно раскачиваться из стороны в сторону. Когда он перестал качаться и открыл глаза — это были уже не его глаза. И я поняла, что Гаври… ой! то есть ***, впал в транс.
Но все же, чтоб лишний раз убедиться, спросила:
— Вы уже впали в транс?
— Впал, — ответил ***.
— И теперь можете сказать, кто хочет меня убить?
— Запросто!
— И кто же?
— Порождения твоего собственного ума.
— Не поняла, — не поняла я.
— А тебе пока что это не дано понять.
— Почему?
— Потому что нельзя перейти мост, не дойдя до него. Ответ ты узнаешь, когда попадешь в конечную точку своего путешествия.
— А когда я в нее попаду?
— Твое путешествие только начинается, но твой путь уже окончен, — интриговал меня ***.
— А где хоть примерно эта точка?
— Во времени и пространстве. Но в пространстве она близка, а во времени — далека.
— А как она называется? — спросила я, думая, что сейчас *** назовет мне какой-нибудь населенный пункт. Ну, типа там Питера или Одессы…
— Логово тигра, — сказал ***.
Я тотчас мысленно представила себе всяких усатых-полосатых тигров.
— Это не то, о чем ты думаешь, Эмма, — усмехнулся ***. — На самом деле «логово тигра» по магической терминологии — это место, где мы узнаем то, что хотим узнать.
Блин, как все туманно. А мне хотелось конкретики. И я задала вполне конкретный вопрос:
— А зачем Володька Воробьев наврал мне, что Смертолюбова его троюродная тетушка?
— Покажи-ка пепел Воробьева, — вместо ответа потребовал ***.
Я достала из сумки урну с Володькиным пеплом. *** взял щепотку, потер ее между пальцев, понюхал и даже пожевал. А потом сделал вывод:
— У твоего друга нет ничего общего с нами, он принадлежит совсем другому миру.
— Воробей?! — изумилась я. — Да я его тыщу лет знаю!
— Реальность открывается каждому так, как он ее видит, — вещал из транса ***. — Ты видела своего Воробья именно Воробьем, на самом же деле он был никакой не Воробей.
— А кто же он был?
— Об этом ты узнаешь в «логове тигра». Скажу лишь, что сейчас оно находится за пределами Солнечной системы.
— Логово тигра?
— Да нет, не логово, а то существо, которое ты принимала за Воробьева.
— А это тогда — кто? — указывала я на пепел.
— Тоже оно. В данном случае оно выступает в двух ипостасях.
— В двух — чего?
— Ипостасях. То есть оно едино, но при этом может находиться в двух местах одновременно.
Здесь, на Земле, в виде пепла, а за пределами Солнечной системы в каком-то ином виде.
Я, конечно же, сразу вспомнила свой прикольный сон № 43, где Гафчик называл Воробья «запредельщиком», то есть — инопланетянином, чья планета расположена за пределами Солнечной системы.
— Все твои прикольные сны вовсе никакие не сны, — вещал ***. — Это — послания, с помощью которых тебя ведут.
— Кто ведет?
— Все те же порождения твоего ума. Я совсем запуталась.
— Ничего не понимаю. Зачем порождениям моего ума меня куда-то вести, если они собираются меня убить? Как-то нелогично получается.
— Нелогично с точки зрения человеческой системы координат, — пояснил ***. — А с точки зрения иной системы, которой пользуются иные существа, — все очень даже логично.
— Выходит, порождения моего ума — это какие-то существа из другой системы координат? — спросила я.
— И да, и нет, — был ответ ***.
— Хм, — чесала я свою репу в раздумье. — Ну и куда они меня ведут?
— Туда же, куда ты и сама идешь.
— В «логово тигра», что ли?
— Именно.
— А зачем им меня туда вести, если я сама туда иду?
— Чтобы получить твое внутреннее «Я».
— Фу-у" — отдувалась я, — как это все сложно и непонятно.
— Наоборот, все проще просто, — возразил ***. — Есть знания, обладание которыми меняет сущность обладающего настолько, что передать знание незнающим он не может. Чего тут сложного-то?
— Вы хотите сказать, что я обладаю каким-то знанием, о котором эти существа, порожденные моим умом, могут узнать, только завладев моим внутренним "Я", так, что ли?
— Так, — подтвердил ***.
Уф! Ну наконец-то хоть что-то я начала просекать. И чтоб закрепить свой маленький успех, быстренько задала следующий вопросик:
— А что такое прошлогодний снег?
— Артефакт, — кратко ответил ***. А следом пустился в длинное объяснение: — Артефакты — это магические предметы. Мощные артефакты, такие, как прошлогодний снег, встречаются чрезвычайно редко. Задействование любого мощного артефакта вносит изменения в мир, что может привести к серьезным разрушениям. Артефакты можно обнаружить в самых неожиданных местах: на чердаках, в подвалах, в пещерах, на черных магических рынках…
— На магических рынках?! — ухватилась я за два последних слова. Дело в том, что в Москве как раз имелся черный магический рынок, или, как его попросту именовали москвичи, — магическая барахолка. У метро "Зябликово".