— А как вы его пытали?
— По-разному, — туманно ответила я.
— Ну а все-таки, — настаивал он. Надо было что-то срочно придумать.
— Горящую зажигалку к носу подносили… — принялась я сочинять на ходу. Мясник жадно облизал губы.
— А раскаленный утюг к груди не прикладывали?
— Было дело.
— А иголки под ногти не засовывали? "Вот садюга!" — с омерзением подумала я.
— Нет, не засовывали. Он и так во всем признался.
Мясник довольно хихикнул.
— Глотов признался, что он — Мясник?!
— Да. И все нам рассказал. Когда в Кремле делали капитальный ремонт президентского корпуса, он так все подстроил, что новый кабинет президента оборудовали именно в той комнате, где находится потайная дверь, ведущая в подземелье под Красной площадью…
Это была версия генерала Глотова, и по обалдевшему виду Мясника я поняла, что генерал попал в самую точку.
— Глотов и в этом тебе признался?!
— А что ему еще оставалось делать? Под пытками-то.
— А затем ты его убила, да?!
— Ага, — подтвердила я. — Наповал.
— Как же так, Эмма, — мягко пожурил меня садист. — Все-таки человека убить — не котенка зарезать.
— Сама удивляюсь, — пожала я плечами. — Вдруг ни с того ни с сего захотелось его убить.
— Бывает, — понимающе кивнул он. — А труп куда дели?
— Закатали в ковер да в Москву-реку с моста бросили.
— Разумно, — одобрил Мясник, закуривая. — А больше ты никому про это не рассказывала?
— Нет, только тебе.
— Молодец. И не рассказывай. Теперь, когда Глотов мертв, я займу место начальника Службы охраны президента. И лично прослежу, чтобы ни Федякин, ни его шайка не ушли от заслуженного наказания.
— А Грохольскую с Лебедушкиной ты освободишь? — с притворной наивностью спросила я.
— Освобожу, куколка, освобожу, — захохотал он. — Не сомневайся.
Я молча смотрела на хохочущего Мясника. Ничего больше не осталось в нем от прежнего Сашки Репкина. Передо мной сидел противный хмырь с дымящейся сигаретой во рту.
— Как там мои часики работают? — неожиданно поинтересовался он.
— Лучше некуда.
— Да-а. Странно.
— Почему странно?
— Потому, что кончается на "у", — вновь захохотал он. — Все, куколка, тебе пора топать.
И он выставил меня за дверь.
Как видно, процесс превращения Сашки Репкина в дебила Мясника шел полным ходом. Забабашкин был прав — этот садист такую кашу может заварить, что ее за десять лет не расхлебаешь. А может, даже и за сто.
Я со всех ног кинулась вон из Кремля. В ближайшем переулке меня ждал ярко-зеленый "ягуар".
— Ну что?!.
— Как?!.
— Рассказывай!..
Глотов, Забабашкин и Володька нетерпеливо стали тормошить меня, едва я села в машину. Соединив указательный и большой пальцы, я показала им букву "О".
— Все окей! По-моему, он клюнул!
— Сейчас узнаем. — Глотов снял трубку с установленного в салоне телефона. Быстро набрав номер, он переключил аппарат на внешний динамик.
Раздались длинные гудки.
Мы напряженно ждали. Клюнул или не клюнул Мясник на нашу удочку?..
Послышался тонкий сигнал автоответчика. И сразу же зазвучал взволнованный голос Мясника:
— Экстренная информация для профессора. Ситуация круто изменилась к лучшему. Надо срочно проводить акцию "Сырая вода"!..
План генерала Глотова сработал блестяще!
Мясник — клюнул!!
— Ну, теперь-то мы этих субчиков живо скрутим, — потирая руки, сказал Глотов. — Проведем операцию с кодовым названием "Мышеловка". Устроим им засаду под Красной площадью.
— Вы считаете, Мясник хочет просто выкрасть президента? — с сомнением спросила я.
— Конечно. Выкрасть и заменить Федякиным. А после поменять и всю президентскую охрану на своих людей.
— Почему же тогда проект называется "Сырая вода"?
— Обыкновенное кодовое название. Наша операция тоже называется "Мышеловка", но это не значит, что мы будем ловить мышей.
— Нет, — упрямо качала я головой, — что-то здесь не то.
— Успокойся, Мухина, — похлопал меня по плечу Володька. — Как бы их проект ни назывался, а пробраться незаметно в кабинет президента можно только одним способом. С помощью лифта на кухне у Грохольской.
— Но когда они решат им воспользоваться? — озадаченно произнес Забабашкин. — Вот вопрос. Может, сегодня, а может, через месяц.
— Да хоть через год! — браво ответил генерал. — Я со своими ребятами из Антитеррористического центра буду сидеть в засаде до тех пор, пока эти субчики не попадутся в мои сети.
— А вдруг они все же задумали штуку похитрее? — не сдавалась я.
— Похитрее, — со смехом повторил участковый. — Чего, интересно, могут придумать похитрее дебил и сумасшедший?
— Да все, что угодно, — сказала я.
— В общем, так, ребята. — Глотов завел машину. — Спасибо за помощь. Но больше ваше участие не требуется. Осталось самое опасное — взять преступников.
— А вы будете Мясника в Кремле брать? — спросил Воробей.
— Это уже не ваша забота.
— Да, но… — начала было я.
— Никаких "но", — твердо отрезал генерал.
— А если… — начал было Володька.
— И никаких "если", — тоже твердо отрезал Забабашкин. — Что вы себе все время приключений на одно место ищете! Сходите лучше в кино, в цирк, на тусовку…
Высадив нас из машины, они укатили.
— Подумаешь, супермены, — с обидой сказала я. — "Осталось самое опасное". А то что я к Мяснику одна в Кремль ходила — это разве не опасно?!
— Не бери в голову, Мухина, — беспечно ответил Воробей. — Пошли лучше ко мне наблюдать комету Морнауха.
И мы пошли к Володьке.
"В конце концов, — думала я по дороге, — все очень даже хорошо закончилось". Что, согласитесь, бывает далеко не всегда. Поэтому надо радоваться и отдыхать.
Но проклятая "сырая вода" не давала мне покоя. Хоть ты тресни!
Дома Воробей сразу же уселся за телескоп, а я, от нечего делать, решила поглядеть телек. Удобно устроившись на диване, я стала смотреть дурацкий мультик о поросенке, который мечтал превратиться в овчарку.
Глаза начинали понемногу слипаться. Ведь этой ночью я совсем не спала.